Словарь Ламприера
Шрифт:
— А корабли?
— Ни о том, ни о другом больше ничего не было слышно, а между тем даже одного из них было бы достаточно, чтобы оправдать меня. Мое доброе имя меня больше не заботит, но Аннабель… — Его голос снова задрожал; адвокат погрузился в грезы о том, чему уже не бывать, и Ламприер, озабоченный тем, что еще могло случиться, едва ли сумел бы последовать за ним.
— У вас есть семья? — спросил его Ламприер, пытаясь сменить тему.
— Да нет, какая там семья, — фыркнул Пеппард. Ламприер засунул руку в карман пальто и достал медальон с миниатюрным портретом матери.
— «Марианна Ламприер», — Пеппард вслух прочитал надпись. — Она очень красива.
— Она уже немного состарилась, — сказал Ламприер. Он оставил медальон на столе, не закрывая крышку: Пеппард постепенно возвращался к своим прежним мыслям.
— Все же, несмотря на тот скандал, вы способны на большее, чем Скьюер, не так ли?
Для Ламприера оставалось загадкой, почему Пеппард остановил свой выбор именно на Скьюере и стал работать в его конторе. Ламприер подозревал, что Пеппарду Скьюер был не менее отвратителен, чем ему самому.
— Да-да, может быть. Мне платят жалованье. Перед Ламприером приоткрылась еще одна завеса: он понял, насколько глубоки были чувства адвоката, как тосковал он по своей утраченной любви.
— Вы до сих пор на стороне вдовы, — сказал он. Пеппард только кивнул.
— А знаете, она до сих пор думает о вас. Поэтому она и приходит в контору.
— Я так не думаю.
— Но это так! — Ламприер старался убедить его. — В конце концов, если вы оба сохранили прежние чувства…
— «В конце концов»… — задумчиво повторил Пеппард. — Теперь уже слишком поздно, — сказал он. — Мои надежды покоятся на дне морском, куда глубже, чем бедняга «Фолмаут». Нигль гниет в своей каюте, а я с ним за компанию… В чем дело, Джон? Вы могли бы обратить на меня внимание — хотя бы из вежливости?
Но Ламприер не слышал его. Он смотрел на Пеппарда, сидящего напротив за столом, но не видел его; взор его блуждал где-то далеко, и перед ним проплывали другие картины. Другая комната, другое лицо, а главное — рука… Когда Пеппард упомянул название корабля Нигля — «Фолмаут», — в голове Ламприера эхом прозвучали слова капитана Гардиана, сказанные им той ночью у де Виров; он вспомнил буквы, врезанные в ладонь капитана, и испытал настоящее потрясение. «Фолмаут»: «Пропал двадцать лет назад, и вот он снова здесь» — так сказал капитан.
— Он здесь, — медленно проговорил Ламприер. Он пристально взглянул прямо в лицо Пеппарду. — «Фолмаут» здесь, в Лондоне.
— «Фолмаут»? — Пеппард удивленно открыл рот, потом снова закрыл.
— Нет. — У Ламприера голова шла кругом. — Он переименован, как тот корабль, с которым встретился Нигль. Он называется… — Ламприер пытался припомнить слово. — Мне кажется, он называется «Вендрагон». — Ламприер вздохнул и резко выпалил: — Вы были правы, Джордж. Они снова провернули такой же фокус. Только на сей раз корабль не в Средиземном море. Он стоит на якоре прямо здесь, в Лондоне!
Пеппард не отводил глаз от Ламприера. Потом он заговорил, тщательно взвешивая каждое слово.
— На этот раз я не допущу ошибки, — сказал он. Потом он помолчал немного, размышляя. — Я тщательно соберу свидетельства, я буду ждать и наблюдать. Нам понадобятся описания этого корабля и показания очевидцев.
— Но как же мы сможем…
— Существует человек, который передо мной в большом долгу, я оказал ему в свое время неоценимую услугу. Он поможет мне.
— Кто это? — спросил Ламприер, но Пеппард уже вскочил со стула и выбежал за дверь.
— Я немедленно пошлю ему записку, — донесся до Ламприера его голос уже от входной двери.
Примерно через минуту Пеппард возвратился с каким-то рыжеволосым мальчишкой, который взялся отнести записку. Ламприер смотрел, как он сочиняет послание.
— Ты знаешь, где это находится? — спросил он посыльного.
Мальчик кивнул и ушел, унося с собой записку. Пеппард написал еще несколько строк.
— Это место и время, — сказал он. — Если вы сможете прийти, я буду вам очень благодарен. Моего друга будет не так-то просто уговорить.
Ламприер засунул записку в карман.
— Но с кем мы должны встретиться? — снова спросил он.
— Я не виделся с этим человеком двадцать лет. Вы сами все поймете.
— А вдруг вы его не узнаете?
— О нет, я уверен, что узнаю его, — ответил Пеппард, широко улыбнувшись.
Он больше ничего не сказал об этом человеке. Ламприер понял, что Пеппард снова вернулся к мыслям о вдове, и постарался продолжить беседу:
— Вам, наверное, следовало бы рассказать ей о выдумке Нигля насчет китов и так далее, — предположил Ламприер.
— Чтобы втереться к ней в доверие? — саркастически усмехнулся Пеппард.
Ламприер попытался зайти с другой стороны:
— Мне кажется, что в конечном итоге капитан Нигль был прав, — сказал он.
— М-м-м…
Пеппард лениво развалился на стуле. Подумав немного, он внезапно взорвался:
— Нет! Вовсе нет! Я думаю, что все это предприятие не имело ничего общего со страховкой на груз. Им нужен был именно корабль. Это же ясно как божий день. Готов побиться об заклад, что «София» в свое время исчезла так же бесследно, как «Фолмаут» или, если угодно, «Вендрагон». Они для чего-то используют этот корабль, у Компании есть какие-то планы, для которых необходимо судно, и эти загадочные дела тянутся уже как минимум двадцать лет, а то и гораздо дольше. Для чего им нужен этот корабль?
— Капитан Гардиан сказал, что судно пришвартовали прямо под окнами его дома. Мы можем просто пойти и взглянуть на него, хотя, по правде сказать, я не знаю, где он живет…
— Мы можем разыскать его, — сказал Пеппард. — Но через неделю мы поговорим об этом подробнее.
Ламприер кивнул, соглашаясь с ним. Было уже поздно, и прилив возбуждения, испытанный им несколько минут назад, сильно утомил его, хотя он и не обратил на это внимания. Пеппард, казалось, был все так же воодушевлен. Ламприер поднялся, собираясь откланяться, и одернул пальто. Пеппард тоже встал, лицо его погрустнело.