Слово авторитета
Шрифт:
Стоявший в дверях вышибала, вскинув брови, удивленно посмотрел на выходящего Захара:
— Вы что, не будете ждать ужина?
— Он у вас очень пресный, пойду поищу чего-нибудь остренького, — сквозь зубы сообщил Захар.
Просторный холл был почти безлюден, только в самом углу, вдали от посторонних глаз, самозабвенно обнималась парочка влюбленных.
Под мышкой у Захара, с левой стороны, в открытой плетеной кобуре торчал «Макаров». С оружием Маркелов почти не расставался, и если все-таки оставлял его дома
Неожиданно он резко развернулся, выудил пистолет и с силой ткнул стволом в живот наскочившему на него белобрысому. Парень невольно согнулся.
— Глубже дыши. Вот так… Ровнее. Еще ровнее. Давай отойдем в сторонку, и не рыпайся, если не хочешь, чтобы в твоем теле на одну дырку стало больше.
— Ты кто? — выдохнул белобрысый.
— Конь в пальто… Ты песни уважаешь? По глазам вижу, что поешь. Тогда исполни мне «Красные кавалеристы!». Ну!.. Мне терять нечего… На мне парочка «мокрух» висит. Одним «жмуриком» больше, одним меньше, только-то и всего.
Считаю до трех… Раз… Два…
— Мы кра-асны-ы-е ка-ва-ле-ри-сты…
— Громче! — сурово потребовал Захар. — У меня контузия с войны.
— … и-и про-о-о на-а-ас былин-ни-ки ре-чи-и-и-тыe ведут ра-а-ас-сказ!..
Голос блондина оказался необыкновенно сильным. Не то от страха, не то от желания показать свои вокальные возможности он почти перекричал хрипатого барда. Эхо, усиленное множеством выступов и замысловатыми углами, выскочило из холла, ставшего вдруг необыкновенно тесным, и проникло в зал. Недоуменно застыли официанты с подносами в руках, заулыбались посетители, сидящие невдалеке от дверей. Влюбленная парочка расцепилась и с интересом взирала на певца, воспринимая его сольный номер как продолжение развлекательной программы.
В дверях с непонимающими физиономиями застыли два приятеля блондина.
— …А-а-а том, ка-а-к в но-о-о-чи я-я-сные, о том, как в дни нена-а-астные…
Инна отступила к двери.
Теперь его не достать. Наклонившись к самому уху, Захар жестко проговорил:
— Рыпнешься, пристрелю, сучара!
И незаметным профессиональным движением сунул «Макаров» в кобуру.
Повернувшись спиной, Захар слегка разболтанной походкой направился к выходу.
Раздался негромкий и сдержанный смешок. Песня увяла на полуслове, и в спину, словно ругательство, прозвучало:
— Я тебя запомню!
Дверь с шумом закрылась, обрубив последние слова белобрысого.
— Скорее! — ухватил Захар Инну за руку и потащил к машине. — Отведали, значит, французской кухни! Уж больно остренькая она оказалась!
Дважды пискнула машина, снятая с сигнализации, и Захар юркнул в салон.
Рядом, на пассажирское кресло, устроилась Инна, громко хлопнув дверцей. В иные минуты Захар непременно сделал бы ей замечание, заметив, что она имеет
Двигатель завелся мгновенно. Через стекло заднего вида он увидел трех парней, направляющихся в его сторону. Среди них выделялся белобрысый, в вечерних сумерках он выглядел седым и смотрелся значительно старше своих лет.
Рядом, в широком пиджаке, шел крепыш, и Захару показалось, что за поясом у него торчит рукоять пистолета.
Потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы разогнать автомобиль до ста километров в час. Вот когда возрадуешься, что сжимаешь руль настоящей японской машины.
Захар невольно улыбнулся. Неприятности оставались где-то позади.
— Что ты намерен делать?.. Ой, господи! — зажмурилась Инна. — Ты же чуть-чуть не врезался в самосвал!
— А ты как думаешь, чем я намерен заниматься? — крутанул рулем Захар, избегая лобового столкновения с несущейся навстречу «Нексией». — У меня стресс, и я намерен снять его во что бы то ни стало. Сейчас я поеду на Тверскую, сниму там знатную кобылку вот с такими титьками и буду иметь ее целую ночь во всех положениях.
— Ты это серьезно? — похоже, что Инна была слегка обижена.
— А ты как думала! — гнал машину по набережной Захар. — Конечно, серьезно. Я кручусь вокруг тебя, плетусь как вьюн, а ты мне даже не даешь себя за ляжку подержать!
— Захар, ну ты напрасно, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Только не надо мне про твое отношение. Бога ради, не надо! Ты мне должна доказать это. А доказательств я никаких пока не вижу. Стоит мне только ладонь к тебе в трусы запустить, как ты тут же ноги сжимаешь! Ты что, со всеми так или это только мне такая радость?
— Я не могу.
— Почему же ты не можешь?
— Не могу… У меня ведь опыта никакого нет. Захар выглядел обескураженным. Моргнув правым поворотником, он прижался к тротуару.
— Не ожидал… Ты что, девочка, что ли? У тебя и мужиков, что ли, никогда не было? Инна выглядела расстроенной:
— Теперь ты меня бросишь? Ты во мне разочаровался?
— Ты меня удивила. — Он повернул ключ зажигания, и двигатель затих. — И ты девочка?! Иметь такую физиономию и такую задницу и при этом остаться целкой! У меня просто нет слов… Неужели тебе никто не понравился за это время?
— Ну как тебе сказать… конечно же, нравились, как-то до этого не доходило. Я считаю, что нужно очень сильное чувство, чтобы отважиться на такое.
Захар всплеснул ладонями:
— Ну ты, право, святая. Не сочти меня за циника, но в наше время девушки расстаются с невинностью за полкило колбасы. И не где-нибудь на королевских кроватях и атласных простынях, а в самых что ни на есть заплеванных подъездах. Вот так-то!
— Откуда тебе все это известно? Неожиданно Захар расхохотался и, отсмеявшись , произнес: