Слово Гермионы
Шрифт:
Отравление алкоголем, точнее продуктами его распада. Принял противоядие, хе-хе, и свободен.
Гхыр с ним, в сущности, с Локхартом. Фитилек саморекламы прикрутил, больше ничего и не требуется. Он даже Гарри меньше стал доставать, понял, видимо, что в пределах школы не слишком развернешься. Вот и пьет с горя, привык же ездить туда-сюда, рекламу разводить, поклонниц очаровывать. Филча тоже понять можно, да и пьют они на каникулах, типа, имеют право расслабиться.
Но все равно ощущение, как будто сошел с ума, усиливается.
И
Тем временем Гилдерой заканчивает исполнять танец «Великий Локхарт спешит на помощь».
— Да, да, — потирает руки Кеттлберн. — Хагрид, отпусти детей, нужно срочно идти в Запретный Лес!
— Погодите, причем тут Запретный Лес? — удивляется Гилдерой. — И как дети одни пойдут в Хогвартс? Вдруг на них нападут? Непременно надо защитить детей!
Гарри и Хагрид почти в открытую ухмыляются над такими «танцами» преподавателя ЗОТИ.
— Но ведь Куроед! — почти приплясывает Кеттлберн. — Это наверняка уникальный экземпляр, а теперь он убежит! Надо срочно идти, пока он не сбежал!
— Дети важнее! — напыщенно отвечает Гилдерой, заворачиваясь в бирюзовую мантию. — Особенно, если это знаменитый Гарри Поттер!
— Гилдерой!!! Вы же обещали мне помочь! — рвет волосы на голове Кеттлберн. — Вы говорили, что сталкивались с Куроедом в своих путешествиях!
— Детям грозит опасность! Ни в одном из своих странствий я не бросал детей в опасности! Как бы это ни было рискованно, но я кидался на помощь, гордо и отважно встречая опасностью грудью! — и Локхарт старательно выпячивает грудь, показывая, какой он мега-защитник.
Театр недоученных актеров, йоптель. Как будто роли играют, и настолько фальшиво, что хочется закидать помидорами. Но нельзя, они ж преподаватели, едрить их всех за ногу! Блин, надо было в другой день пойти в гости к Хагриду, без всех этих Куроедов, дохлых петухов, пьяных преподавателей и прочего дурдома. Пусть бы без меня разбирались, а то голова уже болит от их спектакля.
Но все это продолжается еще минут пятнадцать, пока Хагрид не поступает, как истинный лесник из анекдота. В смысле, встает и всех разгоняет. Гарри и Джинни отправляются в Хогвартс, и Локхарт увязывается за ними. Кеттлберн убегает в Запретный Лес, караулить Куроеда. Хагрид составляет ему компанию, а я лезу в бочку. В буквальном смысле, ага. Вначале приходится ломать лед, но дело того стоит.
Хочется смыть с себя всю эту фальшь и наигранность чужого спектакля.
После заплыва в бочке испытываю сильное облегчение. Ледяная водичка —
— Зря я вам рассказал эту историю про Арагога и Тайную Комнату, — изрекает егерь.
— Почему? — изображаю удивление.
— Теперь Гарри будет искать, а там, в Комнате, кто-то ж да сидит. Ты того, Гермиона, береги Гарри, он у нас добрая душа, всем рвется помогать и постоянно в истории попадает.
— Хорошо, Хагрид, — улыбаюсь как можно шире, — обязательно сберегу.
— Как Комнату найдете, меня позовите! Ух, я ему покажу, — потрясает кулаком егерь.
Вот и понимай как хочешь. Останавливаюсь на варианте, что Хагрид хочет выбить глаз василиску.
— Слушай, Хагрид, а можно сходить и посмотреть на то место, где нашли мертвых птиц?
— Тебе-то зачем? — хмурится егерь. — Место как место, ничего там интересного нет.
— Хорошо, Хагрид, как скажешь. Не пойду никуда.
После чего прощаюсь, получая напоследок подмигивание Хагрида, и шлепаю в Хогвартс, размышляя о случившемся. Какой-то хвостик, ниточка, зацепка в услышанном и увиденном есть. Надо записать по памяти и потом, дня через три, еще раз переосмыслить. Не хочет Хагрид туда никого пускать, значит, не пойду. Все равно птицы кончились и злодей не вернется. Будем считать, что раз уж ему хватило ума не оставлять следов при похищении, то и на месте убийства следов не оставил. Вот только все равно не пойму, нахрена было по одной тягать куриц и петухов?!
Кеттлберн (возбужденно): Ваш Гилдерой Локхарт обманул! Обещал помочь в поимке Куроеда, а на самом деле ничего делать не стал! Только время мое потратил, а ведь Куроед мог за это время убежать!
Дамблдор (мягко): Никуда ваше существо не денется. Думаю, мы закажем еще партию петухов и куриц для этого чудища, и успешно его поймаем.
Кеттлберн: О, спасибо, директор! Я знал, знал, что вы поймете и поддержите!
Преподаватель УЗМС удаляется, издавая восторженные восклицания. Директор и зельевар переглядываются.
Снейп: Трудно сказать.
Дамблдор (нетерпеливо): Но что-то же можно сказать, Северус?
Снейп: Да, можно. Одержимость профессора нарастает, и месяца через полтора он будет сутки напролет бегать по Запретному Лесу, разыскивая своего выдуманного поедателя куриц. В случае прочистки памяти он вел бы себя по-другому. Эта одержимость может быть следствием Империо.