Слово и Чистота: Проекция
Шрифт:
Пересекая клановые кварталы на скорости хорошего спорт-кара, нет-нет да поглядывал по сторонам. Как же тут красиво! Особенно в северо-западной части с видом на море и рейд. В одном месте даже остановился, ощутив нечто похожее на дежавю. Несмотря на то, что ни я сам, ни Изао никогда не были в этом районе города, вид, открывшийся моим глазам, был удивительно знаком. Минуты три стоял на месте, пытаясь вспомнить, а потом махнул рукой и побежал дальше. Скорее всего это чувство узнавания было вызвано тем, что когда-то видел похожий вид на какой-нибудь открытке или картине.
К себе добрался без каких-либо приключений, один раз заметил силуэт другого рейга в Изломе, прыгающего, как и я, по крышам, но с ним удалось легко разминуться. За три квартала привычно ушел в канализационную сеть и уже по ней спокойно дошел до дома. Пока пробирался по подземным лабиринтам, поймал себя на мысли, что ориентируюсь в них ничуть не хуже, чем на поверхности, вот что значит привычка.
Только зашел в квартиру и, выйдя из Излома, скинул экипировку, как раздался звонок городского телефона. Обычно Изао никто не звонит, не было у него друзей или подруг, так что трубку я поднял с легким недоумением.
– - Слушаю...
– - Бонжур, сына.
– Донесся из динамика наигранно бодрый голос Мелани.
– - Бонжур, мамА.
– Чего ей надо? Как улетела во Францию, так с тех пор всего один звонок был за более чем три недели.
– - У тебя все хорошо?
– Актриса из матери Изао никакая, она вроде пыталась добавить в свой вопрос нотку интереса, но все равно он прозвучал, как запрос робота по обязательной программе.
– - Все замечательно, мамА.
– Обычно Изао доводил свою мать долгими рассказами о том, как он провел день, и какого изумительного робота придумали авторы очередного аниме. Но я решил, что отыгрыш роли — это конечно необходимо, только при всем желании достоверно отыграть искренний интерес мальчишки у меня точно не получится. Вот и ограничиваюсь минимальным количеством слов, якобы чем-то занят.
– - Ты помнишь, какой завтра день?
Глава 16
Глава 16. Transferido
Нет… Честно… У меня стойкое ощущение, что все женщины, во всех мирах одинаковы. Ну что за мода на такие вопросы? Подобное бесило в прошлой жизни и, чувствую, выводит из себя и в этой! Так… Память, не подводи! Что она имеет ввиду? Всемирных женских дней или там дня матери в этом мире нет. До её дня рождения еще почти полгода. Родственники если у Изао какие есть, то он их не знает, мать сторонилась своей семьи за то, что они бросили её отца в сложное для него время, и тот умер, всеми забытый. Может именины? Тоже, вроде, мимо. Черт, ничего в голову не идет, неужели сейчас вот проколюсь так банально, на пустом месте, из-за дурного вопроса?
– - МамА-а-а… - Протяжно, почти переходя в завывание, тяну я - обычная реакция Изао на придирки матери, надеюсь, хоть это получилось сыграть похоже.
– - И в кого у тебя такая память?!
– Вопрос риторический, и я молчу.
– Завтра годовщина смерти твоего деда! Когда ты наконец запомнишь эту дату?!!
Вот черт! И правда, завтра же первое августа! Пожалуй, единственная традиция в этой небольшой семье заключалась в том, что мать и сын в этот день ехали в городок Труюсс, где был похоронен дед Изао. Приводили в порядок могилку, выливали пару-тройку стопок под надгробный камень, да клали цветы, после чего возвращались обратно. Все бы ничего, но Труюсс находился в ста сорока километрах от столицы в направлении на юго-восток, ближе к центру континента, и одна дорога туда и обратно занимала почти пять часов.
Изао, кстати, не понимал этой “традиции”, деда он никогда не видел, тот умер, едва Мелани исполнилось шестнадцать, то есть за несколько лет до рождения паренька. Но невзирая на этот нюанс, мать из года в год каждое первое августа брала его с собой, и они пару часов тряслись на поезде, чтобы провести всего минут пятнадцать около могилы человека, которого мальчишка даже не знал. Впрочем, уважение к памяти отца, пожалуй, то немногое, за что я уважаю эту женщину.
– - Мне никак не вырваться с работы. Да и перелеты долгие… На несколько дней меня не отпустят. Мы готовим большую выставку, и дел по горло! Открываем новую экспозицию под открытым небом.
– Затараторила Мелани, не дождавшись ответа на её упрек.
– Так что, поедешь без меня.
– - МамА-а-а-а!!!
– Вот мне делать-то нечего, как целый день убить на то, чтобы положить цветочки на могилу совершенно чужого мне человека.
– - Это не обсуждается!
– Тут же рявкнула Мелани ничуть не хуже капитана артиллерийского расчета.
– Поедешь!..
– Это уже было сказано намного спокойнее и тише, но тон был такой, что все возражения растаяли без следа.
Разумеется, я легко мог её проигнорировать, но оригинальный Изао никогда бы не пошел столь явно против матери, а, следовательно, как мне этого не хочется, но ехать придется. Ладно, черт с этим, это всего один потерянный день, а не какая-то катастрофа.
– - Хорошо, мамА, я поеду.
– - Вот и славно!
– Тон Мелани тут же меняется, из него пропадают командные и раздражительные нотки.
– Ехать лучше тем поездом, что в десять тридцать отходит.
– Тут же начинает сыпать инструкциями.
– Раньше смысла нет приезжать, а позже можно на обратном пути остаться без удобных мест.
– - Десять тридцать, я понял.
– В принципе, это время мне подходит, как раз разомнусь, позавтракаю, кино посмотрю.
– - С собой возьмешь бутылку “Глен Гранта”, ту что семьдесят девятого года, в баре стоит в углу.
– - Кхе!
– Не удержался от напавшего кашля, эта бутылочка в пол-литра стоит полторы тысячи франков!
– - Ты же, надеюсь, пить там без меня не научился?
– Внезапно прорезалась некая настороженность в голосе Мелани.
– - Конечно же нет! Я же учусь!
– И ведь не лгу, а то что учусь иному, чем она ожидает, так это не вранье.
– - Три стопки выльешь под надгробный камень и бутылку обратно привезешь!
– Она не договорила “когда приеду, проверю!” но эта фраза легко читалась между строк.
– Ещё под бутылкой конверт, там три сотни франков.
– Это я знаю, так как давно всю квартиру осмотрел и нашел эту своеобразную заначку.
– Купишь на них билеты, а также сотню смотрителю кладбища отдай, чтобы присматривать не забывал… То, что останется, можешь себе забрать.
Вот это щедрость! Ранее она не была замечена в “излишних” тратах на ребенка, а тут получается больше ста пятидесяти франков остатка явно, билеты-то от силы тридцать стоят, туда и обратно причем, не больше. Еще дней десять назад это бы несказанно обрадовало, но после получения премии от РИЗВа, денежный вопрос для меня потерял былую актуальность. Тем не менее, я постарался ответить с благодарностью в голосе:
– - Да, мамА, спасибо, мамА.
– - Дорогу помнишь? ...
Попытав меня еще минут пять, проверяя, правда ли её сын все верно понял и все запомнил, она наконец-то попрощалась. Не забыв пообещать навестить к началу учебного года и вообще звонить почаще.