Слово и сталь
Шрифт:
– Эй - мою щеку обожгло ударом. Это был Азов, он смотрел на меня в упор - Заканчивай рефлексировать. Это была его работа, ему за это платили и поверь, очень неплохо. Да, жалко, да, хороший был человек. Но он уже мертв, а ты по-прежнему жив. Стало быть, и следует оставить мертвое мертвым, а живое живым, каждому свое. И чтобы я не слышал от тебя всякого бреда, вроде 'Ну как же мне теперь по земле ходить', ясно?
– Илья Павлович прав - положил мне руку на плечо Зимин - Причем совершенно. Кто-то уходит, кто-то остается - так было
– Ясно - ответил я им - Да вы не волнуйтесь, нормально все будет.
Надо признать, что они и в самом деле правы - внезапно подумалось мне. Да и кем мне был этот Алексей - один из многих людей, встреченных мной на длинной дороге жизни. И если уж он умер для того, чтобы я жил, то надо вспоминать его светло и жить дальше, чтобы жертва его была не напрасной. И стоит ли рвать себе душу, если изменить уже ничего нельзя? Живым - живое, хозяин прав.
– Ну, вот и молодец - Зимин видимо прочел мои мысли, по моему, же лицу - А теперь пошли наверх, посмотрите свои апартаменты.
– Этого будем с собой брать?
– Азов кивнул на Валяева, который решил в этот момент что-то сплясать, аккомпанируя себе залихватским свистом.
– Вот еще - Зимин отмахнулся от него - Какой смысл?
В жилом корпусе были свои лифты, для запуска которых существовал специальный ключ, причем ни какая-нибудь там пластиковая карточка, а натуральный ключ, с дырочкой и всем таким.
– Безопасность - поднял указательный палец вверх Азов - Фиг вражина лифт угнать сможет.
Двери закрылись, и кабина заскользила вверх.
Глава десятая
про желания и обязанности
– Мне при слове 'безопасность' почему-то хочется одновременно и смеяться, и плакать - вдруг сказала Вика - Я себя в ней, в безопасности, уже давно не ощущаю. И то, что сегодня произошло меня хоть и напугало, но вообще не удивило. Точнее удивило то, что мы и в этот раз живы остались.
– Это в мой огород камушек?
– нейтрально поинтересовался Азов.
– Да нет - Вика зевнула, у нее явно тоже начинался отходняк - При чем тут вы, вы все, что могли, делали и делаете. Просто нет ее, безопасности-то. Над головой Кифа с самого нашего знакомства все время какие-то тучи клубятся, его как будто как проклял кто-то. То брат ее бывшей зло на него держит, то еще кто-то. Его бьют, в него стреляют, на него нападают. Бедненький мой!
Она уцепилась за мой рукав, ее ощутимо покачивало. Оно и понятно, какой контраст - сначала беготня по холоду, да еще на нервяке, потом резко тепло и безопасность, а если еще припомнить то, что она в себя порядочно спиртного закинула... Любого нахлобучит при таких раскладах.
Я ее приобнял, Зимин же в это время наставительно сказал -
– Ну, вы, Виктория, со свойственным вам женским гуманизмом, кое-кого пытаетесь выгородить, а между тем это все серьезные недоработки нашей службы безопасности!
Азов нахмурился, явно ему правда глаза
– Ты, Илья Павлович, не обижайся - мягко сказал насупившемуся безопаснику Зимин - Понятно, что у тебя кроме суеты, связанной с нашим юным другом, еще миллион и одно дело есть. Но все-таки - сбереги ты его для нас пожалуйста.
– Если слушать меня будет, и самодеятельность к нулю сведет, то выживет - обнадежил меня Азов.
Мы вышли из лифта на мягкий ковролин коридора.
– Как тут миленько - сонно моргнула Вика - Это и есть жилой сектор?
– Натурально, он - подтвердил Зимин - Здесь жить - одно удовольствие.
– Гостиница, какая бы хорошая она не была, все равно остается странноприимным зданием - скептически заметил я - Свое жилье - это свое жилье.
– Чушь - не согласился со мной Азов - У меня был приятель, так он выкупил квартиру, которую снимал. Какое это было для него жилье, чужое или свое?
– Старый схоласт - отмахнулся от него Зимин - Лучше вот к словам юной леди прислушайся, она дело говорит. Это о том, что нет покоя нашему другу
– Все только критикуют - проворчал Азов, впрочем, беззлобно - Ладно, чего стоим, кого ждем? Девочка вон на глазах засыпает.
Вика и впрямь совсем размякла, буквально повиснув на мне.
– Вперед - Зимин устремился вперед по коридору - Тут недалеко, за углом.
За упомянутым углом обнаружился стол, стул и стойка, вроде гостиничной. За столом сидела барышня в униформе 'Радеона' и читала что-то с экрана телефона, негромко хмыкая.
– Чего пишут?
– дружелюбно поинтересовался Зимин, надвисая над барышней.
– Ой!
– пискнула девица, ловким движением убрала телефон в стол, и выдала профессионально-обворожительную улыбку - Максим Андрасович!
– Андрасович, Андрасович - сдвинул брови функционер - Вот я Раисе скажу, чем ты тут занимаешься!
– Несу вахту - игриво сообщила горничная (а это явно была именно она) - Добросовестно и со всем прилежанием.
– Ох, распустился у нас народишко - повернулся к Азову Зимин - Надо, вот надо будет кого-нибудь публично наказать.
– Запрещено - апатично сказал безопасник - Подсудное дело.
– Ну, премии лишить - не стал с ним спорить Зимин - Впрочем, это потом. Ну-с, моя прекрасная леди, покажите нам номер для этой чудной семейной пары, вам, насколько мне известно отдали прказ подготовить его для них.
Девушка окинула взглядом наши помятые и испачканные фигуры, в глазах ее секундно сверкнуло сомнение в нашей чудесности, но спорить с Зиминым она не стала, лучисто улыбнулась и, встав из-за стола, приблизилась к нам.
– Для вас были подготовлены двухкомнатные апартаменты, увы, но времени для приведения в надлежащий вид номера с большей площадью почти не было. При этом, если завтра вы изъявите желание перебраться в другой номер, то это не составит особого труда.