Слово Идальго. Карибское море
Шрифт:
Подумав пару минут, Артём решился и второй раз за короткое время вытащил из секретного кармана свой «мандат» на любые действия, вплоть до массовых расстрелов. Парень понял, что без такого умного человека как Дольсе, ему в здешней жизни не обойтись. Лудовико уже сделал для него несколько хороших дел, не являясь при этом его подчиненным или советником. Скорее всего польза от такого управляющего будет очень серьезной.
Прочитав документ, мажордом встал и низко поклонился Артёму.
— Сеньор де Нарваэс. Вы можете располагать мной по своему усмотрению! Простите мне неуместную шутку про жалованье! Я готов служить вам совершенно безвозмездно! Надеюсь, что вы дадите мне пару дней, чтобы уладить дела на прежнем месте службы — в ломе семейства да Виноза?
— Принимаю вашу службу, дорогой Лудовико! —
Окрыленный невиданными перспективами, Лудовико Дольсе отбыл восвояси, обещая явиться на службу в ближайшее время.
Нашлось время и для тщательного обыска захваченных ферм. Улов на территории «Годеции» был относительно скромным: всего шесть килограммов золотых монет и двенадцать килограммов серебряных. Наверняка в тайниках лежало больше, но в виду отсутствия живых свидетелей, пришлось довольствоваться этим. «Мирабилис», где к обыску был привлечен сам главарь шайки, нашли гораздо больше: чуть ли не пуд золота и два пуда серебра. Для того, чтобы отвезти всё награбленное… ох, простите, затрофеенное в банк, задействовали повозку — в переметных сумах на лошадях добыча уже не помещалась! Сеньор Адэльберто Тэнкредо был немало удивлен увеличению депозита, но не стал комментировать увиденное. Общая сумма вклада составила уже тридцать две тысячи пистолей. На эти деньги в Новой Испании можно было купить пару торговых судов, чуть меньше галеона или построить три десятка таких ферм, как «Мирабилис».
Сначала Артём удивлялся такому большому количеству денег на руках у бандитов, но потом сообразил: здесь чудовищная инфляция, золото почти ничего не стоит. За одну монету в Европе можно безбедно жить полгода, а здесь всего-навсего один раз пообедать.
Тренировки личного состава шли больше недели. И большую часть времени Артём потратил на преодоление боязни огнестрельного оружия! Буквально все, даже опытные ветераны, не любили стрелять и делали это исключительно по военной необходимости, и весьма оригинальным способом: после взведения курка отворачивались, зажмуривались и только после этого нажимали на спусковой крючок. Естественно, что точность выстрела, даже по стационарной мишени, оставляла желать лучшего!
Вероятно это являлось следствием огнеопасности первых образцов оружия, когда при поджигании затравки, порох вспыхивал на полке, как фейерверк. Но нынешние образцы имели вполне безопасные и надежные замки, поэтому оставалось всего лишь преодолеть психологический барьер. Кое-как, методом синтеза поощрения деньгами и угроз телесным наказанием, Артёму и лейтенантам удалось приучить личный состав при выстреле держать глаза открытыми до самого момента попадания пули в цель.
Только после этого солдаты начали попадать в обычные мишени с дистанции в пятьдесят шагов. Затем отдельные личности приноровились, вошли во вкус и начали стрелять на дистанцию в сто и даже сто пятьдесят метров, используя пули-турбинки.
Неожиданно всех удивили воины «черной роты»: парни Туге и Лагбе быстро освоили стрельбу из обычных мушкетов и выпросили себе штуцеры. Благодаря применению пуль Минье, черные «снайперы» научились попадать по целям на дистанции аж в триста метров, что восприняли с детским восторгом.
Еще одним нововведением стала одежда. Тем самые «охотничьи» костюмы с газырями на груди. Портной наконец-то сшил три штуки и привезу их в «Антуриум». Впрочем, почему «наконец-то»? С момента заказа прошло всего несколько дней. Это для Артёма за это время произошло множество событий, которых обычному человеку хватило на полжизни. Военные профессионалы, которыми являлись молодые лейтенанты (Северино провел в «боях и походах» восемь лет, а Огастин — десять!), сразу оценили удобство ношения патронов. А когда Артём вспомнил подсмотренные у реконструкторов приёмы заряжания оружия из 19 века, скорострельность лучших стрелков увеличилась до двух и даже трех выстрелов в минуту.
Обучив отряд более-менее точной стрельбе, Артём с офицерами взялись за слаживание подразделений и отработку тактических перемещений. Честно говоря, «капитан охотников за головами» в грош
Про «необычность» очередного противника каждый день твердили разведчики. Наблюдение за вражеской фермой осуществлялось вахтовым методом круглые сутки семь дней в неделю. И сам Артём и лейтенанты несколько раз ходили на наблюдательные пункты и следили за действиями бандитов. Что удивило офицеров: среди братков поддерживалась почти военная дисциплина: не было ни пьянок, ни драк, ни глумления над крестьянами и рабами.
Удалось засечь несколько тщательно замаскированных блокгаузов, построенных с соблюдением последних успехов военно-инженерной мысли: фортификационные сооружения имели отличные секторы стрельбы, в нескольких местах перекрывая друг друга. Через несколько дней выяснилось, что блокгаузы являются опорными пунктами спрятанной в складках местности системы укреплений, предназначенной для круговой обороны центральной усадьбы, в которой стоял господский дом, склады продовольствия и несколько бараков для прислуги и рабов. Гарнизоном этой «лесной крепости» являлись двадцать пять человек, похожих, скорее, на высококлассных наёмников, чем на бандитов. Собственно, «настоящие» бандиты на ферме все-таки присутствовали, но жили отдельно — в индейской деревне. Вот там творились всякие грязные дела, начиная от групповых изнасилований всего живого (мужчин-индейцев в деревне, по словам Хуана Гило, перебили поголовно) и шевелящегося, до круглосуточного употребления внутрь всякого дерьма типа вонючей браги или листьев местного кустарника.
Начинать штурм поместья решили с захвата центральной усадьбы. Караульная служба в блокгаузах велась довольно аккуратно, треть гарнизона всегда бдила на постах. Вторая треть пребывала в резерве и только последняя треть отдыхала. Смены проходили ротацию раз в сутки.
Атака началась перед рассветом: несколько негров под командованием Тубе, взобравшись по почти отвесным стенам плато, ворвались с тыла в два блокгауза, контролирующих вход на плато со стороны города. Дежурные смены были бесшумно вырезаны. И тогда наверх, к господскому дому, начали подниматься основные силы Армии.
Бойцы бодрствующей смены гарнизона, явно услыхав шум от десятков топающих по дороге сапог, выскочили из дома на крыльцо и принялись всматриваться в серую предрассветную муть. С верхней части дороги эта группа прекрасно просматривалась.
— Цель на одиннадцать часов, групповая! Целься! — Скомандовал Артём своим «черным снайперам» и через мгновение добавил: — Пли!
Раздался залп из десятка штуцеров. Дистанция по меркам тренировок была «никакой» — всего сто метров. Но стрелять пришлось в полумраке, по черным силуэтам на фоне слабо освещенных окон первого этажа господского дома. Тем не менее, одним залпом уложили почти всех. Но, понятно, большинство ранили, а не убили. Уцелевшие мгновенно разбежались в стороны и скрылись меж сараев и бараков.
Солдаты первой и второй роты, под прикрытием стрелков, быстро добежали до стен особняка и принялись кидать самодельные пороховые гранаты в открытые окна второго этажа, где сейчас должна была спать отдыхающая смена.
Резкие щелчки выстрелов и хлопки разрывов разбудили всех обитателей центральной усадьбы.
— Королевские войска! — Раздался со второго этажа панический выкрик.
— Парни, бежим! Они стреляют из пушек! — Добавил страха ещё один паникёр.
«Защитники» фермы «Раффлезия», вместо того, чтобы занять оборону и попытаться отбиться от нападения, на бешеной скорости рванули со всех позиций в тыл, бросая по пути мешающие бежать мушкеты и сумки с боеприпасами. По пути они сшибали с ног вылезших из бараков слуг и рабов. Те тоже ломанулись куда глаза глядят, оглашая окрестности дикими криками ужаса. Паника резко набрала обороты, сметая со своего пути считанные единицы бойцов, которые остались на местах, пытаясь понять происходящее. Не прошло и минуты, как практически всё население центральной усадьбы убежало вверх по склону горы.