Слово Идальго. Карибское море
Шрифт:
— Что «но»? — Встрепенулся Артём.
— Китаец с группой своих помощников сам полез на бригантину! — Пожал плечами Дольсе. — Может что путное и выйдет — человек-то он головастый!
— Скажи, дон Лудовико, а откуда у нашего китайца взялись помощники? — Вкрадчиво спросил Артём.
— Ну, они, конечно, неформальные помощники! — Широко улыбнулся управляющий. — Просто прибились к нему парни, из числа солдат, которые любят что-нибудь руками делать.
— Ага… — Задумчиво сказал Артём. — Ты вот что, дон Лудовико… Оформи их официально! И зарплату положи! В четверть зарплаты Джу Минжа!
— Так
— Надо же! За харчи и койку работают! — Удивился Артём. — Пригласи-как их ко мне вечерком — надо с ними переговорить! А то мы всем кагалом в Россию отправляемся, а им, может быть, совсем в другую сторону надо!
— Слушаюсь, сеньор! — Послушно кивнул Дольсе. — Еще водички?
Через пару дней почти выздоровевший Артём собрал совет командования. К его великой радости выяснилось, что все его командиры целы и невредимы, даже героический Тор Гервальдсен. А капитан Гастон д’Ларк сообщил, что ему удалось захватить и дотащить до бухты один из вражеских галеонов — тот самый, на котором канониры «Авроры» разбили кормовую надстройку и сбили мачты.
— В общем, этот корабль почти цел, сеньор де Нарваэс! — обрадовал д’Ларк. — Надстройку с ходовым мостиком за пару недель построим! Мачты поставим, такелаж поправим! Главное — в корпусе всего несколько дырок!
— Надо придумать трофею новое название! — Сказал Артём. — Накануне нападения нас предупредила о нём моя бывшая любовница — донна Джиозетта! Как вам такое имя?
— «Джиозетта» — красивое имя! — Похвалил лейтенант де Нюор. — Вот только стоит ли так прозрачно намекать общественности Пуэрто-Вьехо о ваших отношениях?
— Так нет там уже никаких отношений, дон Огастин! — Пожал плечами Артём. — Этот жест — чистая благодарность за предупреждение! Да и не плевать ли нам на здешнее общество с высокой колокольни? Мы отсюда сваливаем через месяц!
— Как скажешь, дон Артемос! — ответил де Нюор и коротко хохотнул. — Действительно, что нам теперь мнение местных жителей!
— А капитаном нового корабля нашей эскадры я назначаю… — Артём сделал «мхатовскую» паузу. — Капитаном галеона «Джиозетта» назначается Тор Гервальдсен!
Командиры вскочили и принялись поздравлять Тора, пожимая ему руку и хлопая по плечу. Да еще и с таким энтузиазмом, словно тот выиграл в лотерею сто миллионов долларов. Только через несколько секунд Артём сообразил, что в этом времени такое назначение — после авизо сразу на многопушечный галеон — огромный шаг в карьере!
Парень незаметно кивнул Дольсе, управляющий степенно поклонился в ответ и через минуту принес в комнату подготовленные подарки: Артём решил, за неимением орденов и медалей, наградить своих соратников за мужество и героизм на поле боя драгоценным оружием из своих запасов.
Первым получил награду Тор Гервальдсен: широкий и длинный булатный кинжал с золотыми ножнами и множеством изумрудов на рукояти. Потом по длинному кавалерийскому
Не забыл Артём и простых солдат и матросов: все бойцы, даже несущие во время боя тыловую службу, были награждены золотыми монетами — но не испанскими дублонами, а индийской чеканки — их солдаты, просверлив дырочки, начали носить на груди, как знак отличия. К этим самодеятельным «медалям» полагалась денежная премия — и вот как раз ее размер дифференцировался у каждого в зависимости от степени вклада в общую победу — больше всех получили егеря и матросы с «Красотки».
Лагбе и его черная команда, кроме медалей и денег, получили свободу — им официально оформили вольные грамоты.
Отдельно, золотыми цепями и драгоценными медальонами (размером с ладонь, из чистого золота с тремя десятками огромных золотых камней), наградили инженера Джу Минжа, обеспечившего своим оружием доминирование «Армии добрых людей» на поле боя и врача Ван Туен Дунга, спасшего множество раненых.
Все награждения проходили на ферме «Раффлезия» во время всеобщего построения в очень торжественной форме. Церемония произвела на всех присутствующих, как простых солдат, так и офицеров-дворян, неизгладимое впечатление. Ставшие свидетелями этого события пленные наемники, пораженные увиденным в самое сердце, представили Артёму на следующий день коллективную петицию с просьбой принять их в ряды «Гвардии Нарваэса».
Посовещавшись с офицерами, Артём согласился исполнить просьбу военнопленных — они были простыми наемными солдатами и не испытывали никакой личной ненависти к противнику. Их набрали в нескольких городах Новой Испании специально для десанта в Пуэрто-Вьехо. Понятно, что среди пленных нашлись еще два типа людей: отказники по принципиальным соображениям — в основном клевреты донны Консуэллы ла Гусман; те же самые клевреты, но поумней, решившие вступить в отряд Нарваэса с целью шпионить в пользу своей госпожи. Последних сдали сами наемники — им совершенно ни к чему было присутствие лазутчиков в своих рядах.
Теперь «Гвардия Нарваэса» насчитывала более восьмисот человек, из них пехоты и кавалерия — пятьсот пять, моряков — триста десять. Они были вооружены легкими мушкетами, двуствольными китайскими пистолетами, шестиствольными станковыми картечницами, бомбическими орудиями, а отборная рота, состоящая из ветеранов «Армии добрых людей» имела на вооружении последнюю новинку Джу Минжа — револьверные ружья. Китайский инженер сумел талантливо воплотить идею такого оружия, подсказанную Артёмом.
Корабли удалось отремонтировать только к Рождеству, спустя два месяца после морского боя. Соответственно, пускаться в плавание через зимний Атлантический океан, благоразумно не стали, решив дождаться весны. Артёму и его людям невероятно повезло — в этот момент донне Консуэлле ла Гусман было не до мелкой занозы в пятке — она вела торговую войну со вторым по значению торговым домом в Новой Испании — де Мезис. Поэтому «гвардейцев» никто не трогал.