Шрифт:
Клянусь, всё рассказанное ниже – быль!
1945 г. Восточная Пруссия. Гольдап [1] . Мы взяли город не с первой попытки: наступали –
Неделя отдыха. Для артиллеристов на войне такая неделя – чистка стволов, ремонт орудий, постирушки, обучение пополнения, смена обмундирования… Хлопоты.
Во дворе аккуратного, брошенного хозяевами двухэтажного домика, в котором разместилось несколько офицеров, в том числе и я, – курятник, битком набитый насторожённо кудахтающей и кукарекающей живностью: «Кукареку, чужие!» Чистенький коровник – этакая гостиница на 8 коров, уведённых хозяевами, – ещё пахнущий молоком. Да-да! Не навозом, а молоком и сеном! Гараж с четырьмя боксами. В двух – пусто, в третьем – «Опель- Капитан» [2] , в четвёртом – новенький восьмицилиндровый, семиместный, с открытой крышей и спицеобразными колесами – «Хорьх» [3] . Мечта!
1
Goldap – небольшой городок в 130 километрах от Калининграда (Кёнигсберга), основанный в 1570 г. В 1944–1945 гг. здесь шли ожесточённые бои. Десятки тысяч советских солдат и офицеров погибли. Город удалось взять только 18 января 1945 года, при этом он был разрушен на 90 %.
2
Opel Kapit"an – немецкий автомобиль представительского класса. Выпускался с 1 939 по 1 970 гг.
3
Horch – автомобиль премиум-класса. В СССР некоторые известные люди имели автомобили фирмы Horch. Например, маршал Советского Союза Г. К. Жуков владел несколькими автомобилями этой марки.
Всё это – одушевлённые и неодушевлённые свидетельства весьма завидно-добротного немецкого житья-бытья. Через несколько лет оно превратилось в светло-серую среднесоветскую житуху, позволившую переселенцам из Украины, Белоруссии, России, Литвы выращивать на прусской земле по 16–18 центнеров зерна с гектара и приколоть за это орден «на грудь» Калининградской области, напрочь забыв о том, что поверженный враг получал на этой же земле по 50–60 центнеров…
Так вот, всё это житьё-бытьё глядело на нас с каким-то, я бы сказал, осудительным любопытством и всем своим видом словно задавало вопросы: «А дальше что? А с нами что?» – ответить на которые мы, конечно же, были не в состоянии. Лишь предчувствие подсказывало: «Не жить вам так, как жили». Ну а как жить, предчувствие молчало.
В середине двора – собачья будка, на длинной цепи – её квартирант, красавец пёс. Немецкая овчарка. Цепь позволяла ему дотянуться до ворот в коровник, в птичник, до дверей гаража, жилого дома и до озерца-прудика. Этот пёс был единственным «предметом» двора, ни о чём безмолвно не спрашивавшим. Он действовал! Он прогонял нас! Он пугал! Он был принципиален, без устали рычал и гавкал на незваных гостей. Во избежание физических схваток мы были вынуждены забаррикадировать от него вход в наше жилище. Озерца-прудики, а их было многое множество по всей Пруссии, до обработки нашими «тружениками» – теми, кто был ничем, а стал всем, – выглядели «враждебно». Они кишели рыбой, раками, да и вода была в них до безобразия чистой, без цветущих ковром водорослей, – одним словом, непорядок! Правда, надо сказать, через несколько лет всё встало на своё место: озерца-прудики приняли «наш» облик. Красивый ковёр ряски покрыл водоёмы. Раки, которых не успели сожрать, мирно скончались, рыбу выловили в связи с необходимостью поднимать благосостояние народа. И успокоились! Каждый имеет право на отдых. Уж больно отвлекали эти озерца советского труженика от строительства нашего, невиданного доселе будущего.
Конец ознакомительного фрагмента.