Слово о князе Владимире
Шрифт:
Великий днепровский путь представляется нам только как путь «из варяг в греки». В* действительности же он являлся водной дорогой во все четыре стороны света и те его направления, что вели на запад и на восток, были не менее важными, чем те, по которым осуществлялось сообщение Киева с Новгородом или с Причерноморьем. Ведь у Славутича-Днепра имелись две самые мощные его руки, две десницы: притоки Десна и Припять.
Первая — Десна, протянувшаяся на 1184 километра, издревле связывала русичей Поднепровья с землями северян, радимичей и вятичей. Освоение пути до Оки и Волги последовательно осуществлялось с начала образования Киевского государства и продолжалось при князьях Олеге, Игоре, Святославе и Владимире. Одновременно на этом пространстве закладывались основы образования Северной Руси, Владимиро-Суздальского
Другая десница Славутича — Припять простиралась на 800 километров в глубь лесов и болот Полесья, где обитали древляне и дреговичи. У Припяти великое множество притоков с такими стозвонными именами: Стоход, Стырь, Горынь, Уборть, Уж, Ясельда, Лань, Случь, Птичь. И этими-то «нитями» Славутич был связан с Вислой, Бугом и Неманом, а через них — с Польшей, Литвой, Германией, Данией и Англией. Однако во все времена указанный путь оставался крайне ненадежным и для Киевской Руси, и для России по причине сложности процесса формирования западноевропейских феодальных государств и их непрерывной экспансии в страны Восточной Европы.
Итак, слова «русь» и «реки» — синонимы и происходят они от общих русских корней: реч (отсюда «речение», «разговор», «течение»), рек (от него происходит «река»), рук (к нему восходят «руце», «рука», «рукав», «руксло», «русло»). От этих же корней образовались слова: «рось», «русалия», «русалка», «русый» (светлый), «роса».
Попутно отметим, что слова «русалия», «русальный», «русалка» зародились в те незапамятные времена, когда у праславян, обитавших в среднем течении Днепра, существовала высокая культура пойменного земледелия, с которым был связан и аграрный культ стихий рек и неба, называемый русалиями. В нем содержались мифы и легенды о русалках-берегинях, водяницах, мавках, охраняющих посевы и созревающие злаки. Главными божествами русального культа были Купала и Ярила. В эту же эпоху зарождается родо-племенной культ Рода и рожаниц. Однако русальный культ имел наибольшее по сравнению с другими культами распространение не только в Поднепровье, но и по всему великому междуречью Западной Двины и Волги.
«Реки явились великим фактором русской истории, — отмечал В. В. Мавродин, — На берегах наших рек возникали и расцветали древние славянские города, реки издавна были бойкими путями-дорогами для русского человека, реки объединяли «словенск язык на Руси».
Если в Поднепровье при обозначении пойм рек в основном использовался общеупотребительный термин «русь», то для приокских племен было характерно применение слова «рось». От него впоследствии и произошло название единого государства — Россия.
С вопросом о происхождении термина «русь» тесно связан и другой, не менее важный вопрос — о возникновении русской государственности.
Как справедливо отмечает академик Б. А. Рыбаков, историю Киевской Руси, а следовательно, и русской государственности следует вести не от Рюрика и не от Олега, а от киевского князя Кия и его братьев.
Теорию наследования нашей государственности от норманнов-варягов мы начисто отвергаем по причине ее полной научной несостоятельности. Ведь в те времена, когда Киев был широко известен в Византии и странах Востока как крупный центр славян на Днепре, ни Новгорода, ни других городов в северо-западном регионе еще не существовало, а скандинавы пребывали на стадии родового строя. Новгород и нанимаемые им варяги стали оказывать влияние на политическую историю Киевского княжества лишь в середине XI века, вторгаясь в его пределы, чтобы утвердиться в нем как в главном общеславянском центре и господствовать над всеми племенными союзами.
Так линия киевских князей-полян (от Кия до Аскольда) была прервана в 882 году воцарением князей Рюриковичей, пришедших с севера Руси вместе с варяжскими дружинами. Правившие в Киеве Аскольд и Дир были смещены, их место занял Олег. После его смерти в 912 году на киевском престоле воцарился Игорь. Он не являлся представителем княжеского рода Рюриковичей и наследовал Олегу как муж его дочери Ольги. По-видимому, еще при жизни Олега ее выдали замуж за Игоря — одного из княжеских гридней (воинов), которому князь поручал взимание податей и организацию полюдья (ежегодный сбор дани с подвластных земель). Единственный сын Игоря и Ольги — Святослав, годы жизни которого мы можем назвать более или менее точно (940–974), открывает плеяду великих киевских князей как государей Киевской Руси. Из трех сыновей Святослава на киевском столе утвердился прочно лишь один Владимир, родившийся около 960 года и правивший с 980 по 1015 год. Время его правления стало периодом величайших перемен в жизни всех восточнославянских племен, наиболее полно и прочно объединенных под властью киевского князя, что во многом было обусловлено личностью самого Владимира, которого мы по праву относим к наиболее выдающимся историческим фигурам того времени.
Славяне и их предки
Славяне были известны с начала I тысячелетия новой христианской эры. Первоначальным регионом их обитания считается Прикарпатье, откуда они распространялись на север до Балтийского моря, на запад до Эльбы и на юг до Адриатического моря. Несколько позже славянские племена заняли всю северо-восточную часть Европы.
В соответствии с географией расселения принято разделять славян на западных, южных и восточных.
Западные славяне образовали несколько групп: а) чехов, моравов и словаков; б) поляков; в) балтийских славян — венедов, или поморян. Они обитали по нижнему течению Эльбы (Лабы), Одеру (до устья Вислы) и южному балтийскому Поморью.
Южные славяне делились на: а) славен (словенцев); б) хорватов и сербов; в) дунайских болгар. Эти селились в бассейне Дуная.
И наконец, к восточным славянам относились те племена, о которых подробно идет речь в «Повести временных лет».
Следует заметить, что отдельные группы и племена не были жестко привязаны к какой-то одной территории. В ходе образования племенных союзов и в связи с вовлеченностью в мощный процесс великого переселения народов они постоянно перемещались в разных направлениях.
Заповедным регионом обитания восточных славян с незапамятных времен являлось Среднее Поднепровье. Здесь, в бассейнах Днепра, Западной Двины и Эльбы, Волги, Днестра и Южного Буга, находилась родина тех самых праславян, которых древние греки называли антами или скифами. Впрочем, ни анты, ни славяне в целом не имели никакого отношения к скифам и были их северными соседями. Если скифы — это преимущественно кочевники-скотоводы, то анты-праславяне — земледельцы, охотники, звероловы.
В V–VII веках анты в борьбе с Восточной Римской империей объединяются в племенные союзы и наносят ей все более чувствительные удары. Они выходят на сцену мировой истории одновременно с франками и лангобардами, заставив Византию не только считаться с собой, но и признавать их территориальный суверенитет. Греческий историк Псевдо-Маврикий характеризует антов как воинственный, храбрый и свободолюбивый народ: «Вооруженные небольшими копьями, луками и стрелами, иногда с ядовитыми наконечниками, мечами и прочными, тяжелыми щитами, анты были опасными врагами. В густых лесах, обрывах, ущельях поджидали они своих противников и внезапно с криком нападали на них из засады. Днем и ночью, используя знание местности, прибегая к различного рода хитростям, анты нападали на врагов, изобретая всевозможные способы боя. Анты умело переправлялись через реки, превосходя в этом отношении всех людей».
Застигнутые врасплох, анты укрывались в камышах и, опустившись у берега на дно реки или озера, дышали через трубки-камышины, часами выдерживая пребывание в воде и укрываясь от глаз врага.
Когда противник внезапно нападал на них, они устраивали укрепления из телег, как это делали позже русские во время походов в глубь степей на половцев и печенегов. Круг, составленный из сдвинутых телег, был неприступен для неприятеля. А меткие стрелы и метательные копья антов держали врага на почтительном расстоянии от их боевого стана. Другой греческий историк — Прокопий Кесарийский утверждает, что анты «научились вести войну лучше, чем римляне» и потому «они стали богаты, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружия».