Слово Оберона
Шрифт:
— Скажите, как выглядит место, где мы сейчас находимся?
— Довольно широкий коридор… Справа лестница, узкая, чёрная, а на перилах, погоди-ка… Да. Шипы. Интересно, это чтобы стражники по перилам не катались? Слева что-то вроде высохшего фонтана в стене, цветочки из белого мрамора.
— Я знаю, где мы, — он устало опустил плечи. — Пойдём к выходу?
Я прислушалась. Как тихо! Как будто и не было никакого боя, как будто все обитатели замка разом вымерли.
— Нет. Мне надо найти друзей. Вы поможете мне отыскать тронный зал… что-нибудь
— Помогу, — сказал он после длинной паузы. — Скажите, Лена… Чем это пахнет?
Чем дальше мы шли, тем отчётливее становился запах. Тяжёлый, сладковатый, такой гадкий, что у меня желудок то и дело подступал к горлу. Мне вовсе не хотелось знать, что может так пахнуть, но так выходило, что с каждым шагом источник запаха становился всё ближе.
Навстречу нам пробежало ещё несколько стражников. Они неслись, не обращая внимания ни на своего господина, побеждённого и связанного, ни на меня с посохом, ни на Принца-пленника с повязкой на глазах. Они уносили ноги, спасали свои жизни, а на всё остальное у них просто не хватало времени.
Я повела посохом, и он пообещал мне впереди опасность. Такую опасность, что я сделала шаг, другой — и остановилась.
Может быть, Уйма вовсе не там? И Принц-саламандра давно уже сбежал из замка, и они вместе ждут меня снаружи, в рощице у дороги?
Я прекрасно понимала цену таким рассуждениям. Нет, мне надо было узнать, что случилось в замке, что напугало стражу и куда девался Уйма — только тогда я смогу, если повезёт, посмотреть в глаза Оберону и когда-нибудь вернуться домой.
— За поворотом кто-то есть, — сказал Принц-пленник. Я уже не в первый раз замечала, что его слух в некоторых ситуациях оказывался полезнее, чем мои глаза.
— Выходи! — я подняла посох. — Мы знаем, что ты там!
Маленькая тень шагнула из-за угла и остановилась в пяти шагах передо мной. Максимилиан!
Некромант всегда был очень бледен, но теперь прямо-таки позеленел. Белые космы прилипли ко лбу. Один глаз заплыл, как от удара.
— Ты сбежал? — спросила я резко. — Бросил их?
Он молчал.
— Отвечай!
Он перевёл взгляд на Принца-пленника:
— Кто это с тобой?
— Кто надо… Принц-пленник и Принц-деспот, кто же ещё!
Его уцелевший глаз округлился. Он осторожно обошёл нас (Принц-пленник медленно поворачивался, чтобы оставаться к нему лицом) и остановился, глядя на парализованного и связанного врага.
— Принц-деспот, — прошептал он. — Это ты его одолела?
— Это он его одолел, — я кивнула на Принца-пленника.
— Нет, — сказал Принц-пленник. Деспот молчал. Его холодные глаза буравили теперь уже Максимилиана.
— Кто же такой этот Оберон, — медленно сказал некромант, — что ради него ты смогла… Он в самом деле великий король?!
— Просто хороший человек, — буркнула я.
— И всё напрасно, — плечи Максимилиана опустились. — Всё напрасно… Где ключ от Печати? — он вскинул голову и упёрся в меня единственным чёрным глазом.
— Уйма… — я запнулась.
Максимилиан застонал:
— Всё пропало… Там Принц-чума, в этом зале. Он ждёт тебя. Говорит, что хочет поговорить с тобой о важном деле. Говорит, что ты непременно придёшь.
Уж как ни страшно и тяжело мне бывало за Ведьминой Печатью, но известие о том, что меня ждёт для разговора Принц-чума, готово было стать последней каплей. Я прислонилась к стенке и чуть не выронила посох.
— Спасайся, — шёпотом сказал Максимилиан. — Беги куда хочешь. Я ждал тебя… чтобы предупредить.
— Ты? Ждал? Чтобы предупредить?!
— А жальче всего ключа от Печати, — Максимилиан меня не слушал. — Ничего. Я вернусь в замок к мачехе. После того как вы погибнете, ваши друзья снова смогут войти к нам, и я дождусь их. Я расскажу им правду о вашей гибели и где я вас похоронил… И в награду они возьмут меня за Печать. А не возьмут — я убью их и украду ключ, и всё равно убегу отсюда! — он почти плакал.
— Успокойся, — мне было плохо, в животе бурлило, и колени дрожали. — Чтобы уйти отсюда, тебе не обязательно нас хоронить. А Принц-чума… — я собралась с духом. — Мне всё равно надо было с ним кое о чём поболтать. Так что всё удачно получилось.
Максимилиан разинул рот. Даже заплывший его глаз раскрылся шире.
— Не позволяй ему касаться тебя, — вдруг сказал Принц-пленник. — Любой, к кому он прикоснётся, умрёт.
Я вошла в тронный зал — одна.
Принц-пленник и Принц-деспот остались на попечении Максимилиана. Не то чтобы я доверяла некроманту. У меня просто не было выбора.
Подходя к залу, я чуть не задохнулась от зловония, но стоило переступить порог — запах пропал.
Это был тот самый зал, где когда-то — давным-давно — Принц-деспот кормил нас ужином с отравленным вином. Теперь здесь не было столов. Огромный зал был пуст, в центре лежал мёртвый Мастер-Генерал со стальной спицей в груди. Застывший взгляд его был устремлён в потолок.
Вокруг полководца валялись в разных позах ещё несколько неподвижных тел, среди них и доктор-отравитель. По залу было разбросано оружие, а пол покрыт сплошным ковром из раздавленных муравьёв. Мне стало немного легче, когда я увидела, что многие из лежащих людей дышат, хотя и с трудом.
Никто не спешил раненым на помощь. Стражники, слуги, лакеи стояли под стеночкой неподвижно, как барельефы. Все смотрели вниз.
В дальнем конце зала, на троне Принца-деспота, восседал незнакомый человек. Рядом, очень близко, стояли Уйма и Принц-саламандра, плечом к плечу. У меня чуть отлегло от сердца: по крайней мере, их ещё не убили. Правда, Уйма, голый до пояса, был весь в кровище, рука перевязана обрывком рубахи. А Принц-саламандра дрожал так, что подрагивали чешуйки на чёрном трико. Все думали, что он трус, никто не знал, что ему просто холодно!