Слово президента
Шрифт:
Теперь инспектор позволил себе чуть расслабиться. Если ты способен сделать такое первым же выстрелом, едва приехав на стрельбище — а О'Дей попал точно в цель всеми четырьмя пулями, — значит, у тебя по-прежнему твёрдая рука и меткий глаз. Через две минуты голова мишени была изрешечена двадцатью пулями. Мюррей, стоявший на соседней позиции, пользовался при стрельбе обычной техникой Джефа Купера — два быстрых выстрела в грудь, за которыми следовал тщательно выверенный выстрел в голову. Когда оба убедились, что могут в любой момент поразить противника, настало время обсудить события предстоящего дня.
— Есть что-нибудь новое? — спросил директор ФБР.
— Нет, сэр. Предстоит ещё несколько собеседований
— А дело Келти?
О'Дей пожал плечами. Ему не позволяли вмешиваться в это расследование, которое вёл отдел внутренней безопасности ФБР, но он по-прежнему получал материалы с ежедневными итогами. О ходе расследования такой важности нужно было докладывать кому-то, и хотя само расследование полностью велось агентами внутренней безопасности, сводки с полученными сведениями поступали лично директору ФБР и распространялись среди его инспекторов по особым поручениям.
— Понимаешь, Дэн, в кабинет госсекретаря Хансона входило и выходило столько людей, что любой мог унести это письмо — если оно вообще существовало. Впрочем, наши люди считают, что Келти всё-таки приносил письмо. По крайней мере, Хансон говорил об этом.
— Думаю, все это стихнет само по себе, — заметил Мюррей.
— Доброе утро, господин президент.
Наступило очередное утро, полное обычной ежедневной рутины. Кэти на работе. Райан вышел из своих апартаментов одетый, в костюме и при галстуке, причём в застёгнутом пиджаке, что было необычным для него, по крайней мере до того, как он переселился в Белый дом, в туфлях, до блеска начищенных камердинером. Правда, Джек все ещё не считал это здание своим домом. Скорее оно напоминало отель или покои для особо важных персон, в которых ему доводилось жить, разъезжая по делам ЦРУ, хотя здесь они были более роскошными, равно как и обслуживание — высшего класса.
— Вас зовут Раман? — спросил президент.
— Да, сэр, — ответил специальный агент Ареф Раман. Он был шести футов ростом, с массивным телом тяжелоатлета, хотя последнее могло объясняться бронежилетом, который носили многие агенты личной охраны президента. Райан решил, что агенту лет тридцать пять — тридцать шесть. Приятное лицо жителя Средиземноморья, смущённая улыбка и синие глаза, как у Кэти.
— «Фехтовальщик» вышел, — произнёс Раман в микрофон на лацкане пиджака. — Направляется в кабинет.
— Раман — что это за имя? Откуда вы родом? — спросил Джек по пути к лифту.
— Моя мать из Ливана, отец — иранец. Мы приехали сюда в 1979 году, когда зашатался шахский режим. Отец принадлежал к высшим кругам.
— Что вы думаете о ситуации в Ираке? — спросил президент.
— Сэр, я даже родной язык почти забыл. — Агент улыбнулся. — Вот если вы спросите меня о том, кто способен победить в финальных играх студенческого чемпионата по баскетболу, мой ответ будет более уверенным.
— Кентукки, — решительно произнёс Райан. Лифт в Белом доме был старомодным, с чёрными потёртыми кнопками на панели. Президенту не разрешалось прикасаться к ним — за него это делали охранники.
— Орегон точно дойдёт до финала. В этом я никогда не ошибаюсь, сэр. Спросите у других агентов. Три года выигрываю все ставки. Теперь никто не хочет держать со мной пари. В финале будут играть команды Орегона и Дьюка — это мой университет, — а победу одержит Орегон с разрывом в шесть-восемь очков. Ну, может быть, разрыв будет чуть меньше, если Масео Ролингз сыграет удачно, — добавил Раман.
— Какой была ваша специализация в Дьюке?
— Вступление в юриспруденцию, но потом я решил, что не хочу быть юристом. Вообще-то считаю, что у преступников не должно быть никаких прав, поэтому стал полицейским и поступил в Секретную службу.
— Женаты? —
— Нет, не нашёл подходящей девушки — пока не нашёл.
— Вы мусульманин?
— Родители были мусульманами, но после того как я увидел, сколько неприятностей принесла им религия, я… — Он ухмыльнулся. — Если вы поинтересуетесь у кого-либо из агентов моей религией, вам скажут, что это баскетбол. Я никогда не пропускаю матчей Дьюка, передаваемых по телевидению. Мне чертовски жаль, что в этом сезоне Орегон так силён. Но тут уж ничего не поделаешь.
Президент засмеялся, почувствовав убедительность такого заявления.
— Значит, фамилия у вас Раман, а имя?
— Ареф, но все зовут меня Джефом. Легче произносить, — объяснил Раман, и в этот момент двери лифта открылись. Агент сделал шаг вперёд и остановился в середине дверного проёма, закрыв своим телом президента. Перед дверями лифта стоял сотрудник отделения Секретной службы, одетый в форму, и ещё два агента в штатском. Раман знал в лицо каждого из них. Он кивнул и пошёл вперёд. Райан последовал за ним. Шествие замыкали остальные агенты. Через несколько шагов они повернули на запад, мимо узкого коридора, ведущего к кегельбану и столярной мастерской.
— О'кей, Джеф, сегодня у нас лёгкий день, — сказал ему Райан, хотя в этом не было необходимости. Агенты Секретной службы знакомились с программой дня президента раньше его самого.
— Лёгкий для нас, сэр.
В Овальном кабинете все уже собрались в ожидании президента. Муж и жена Фоули, Берт Васко, Скотт Адлер и ещё один человек. Когда президент вошёл, все встали. Они уже подверглись осмотру на наличие скрытого оружия и радиоактивных материалов.
— Привет, Бен! — воскликнул Джек. Он подошёл к письменному столу, положил на него бумаги, которые принёс с собой, и присоединился к гостям.
— Здравствуйте, господин президент, — с улыбкой ответил доктор Бен Гудли.
— Бен подготовил обзор и проведёт утренний брифинг, — объяснил Эд Фоули.
Поскольку не все утренние гости входили в число ближайших сотрудников президента, Раман остался в кабинете на случай, если кому-то придёт в голову безумная мысль перемахнуть через кофейный столик и попытаться задушить президента. Вовсе не обязательно принести с собой оружие, чтобы вызвать чью-то смерть. Достаточно нескольких недель подготовки в школе боевых единоборств, чтобы крепкий мужчина приобрёл навыки прикончить противника, не ожидающего нападения. Поэтому телохранители президента были вооружены не только пистолетами, но и полицейскими дубинками, которые представляли собой выдвигающиеся друг из друга отрезки стальных труб. Раман наблюдал за тем, как этот Гудли — офицер национальной безопасности с удостоверением сотрудника ЦРУ — передал президенту несколько страниц, содержащих материалы брифинга. Подобно многим агентам Секретной службы, он видел и слышал почти все происходящее в Белом доме. Бумажный ярлычок со словами «Только для глаз президента», приклеенный к папке, содержащей особо важные документы, не мог означать буквально то, что на нём напечатано. В кабинете почти всегда находился кто-то ещё, и хотя агенты личной охраны президента заявляли, что не обращают на это внимания, будто ничего не видят и не слышат, эта фраза всего лишь означала, что они стараются не обсуждать друг с другом содержание секретных материалов. Вот почему никак нельзя было утверждать, что они не слышат и не запоминают происходящих здесь разговоров. Подготовка агентов как раз и заключается в том, чтобы все видеть, слышать и запоминать. В конце концов, им платят за это.