Слово Сталина, или Главная загадка Великой Отечественной
Шрифт:
Однако главная загадка Великой Отечественной так и остаётся неразгаданной, несмотря на то что факты о войне явно противоречат сделанным на их основе историческим выводам. Почему? Потому, что, во-первых, задание загадки тщательно выстроено её автором таким образом, чтобы не дать разгадать, расшифровать и озвучить правду о войне. Не думать о трагедии, а праздновать победу. С этой задачей он успешно справился, оставив нам сборник военных сказок за своим авторством. Эти «исторические чипы», вживлённые в «мозг» массового сознания и историческую науку, исправно работают и плавно, почти на генетическом уровне «пересаживаются» нашим детям и внукам. Все тайны, мифы и легенды, составляющие загадку Великой Отечественной, живут и процветают, хотя они придуманы тем самым автором чуть ли не век назад. Но есть и вторая причина, много лет буквально «блокирующая» все попытки приблизиться к разгадке. Это крайняя, глобальная важность загадки, разгадка которой позволит не только раскрыть тайны собственно Великой Отечественной, но и поднять целые пласты истории страшного для всего человечества и ужасающего для России ХХ века. Истории, о которой абсолютно не желали говорить в СССР, и много лет ретушировали, дополняли и видоизменяли задание загадки, оставляя неизменной её суть. Истории, которую сегодня агрессивно не хотят даже обсуждать на Западе, буквально требуя от России просто забыть её и смириться с трагедиями и потерями. В итоге загадка остаётся неразгаданной, а выводы выступают в виде аксиом, которые, как известно, доказательств не
Что же поможет разгадать загадку? Неужели вновь найденные суперсекретные документы или тайные дневники, которые годами ищут тысячи историков? Нет, конечно. Нет никаких ценных сведений, «вдруг» обнаруженных в архивах, наших или даже в зарубежных, и так кстати попавших не в чьи-нибудь, а именно в эти руки. Невзирая даже на то, что после школы автор целый год работал в архиве Тверской (тогда Калининской) области в гордой должности архивиста второй категории. Да, опыт такой работы есть, однако на этот раз ни в какие архивы и секретные хранилища мы с вами, уважаемые читатели, не проникнем. Почему? Потому что разгадка вовсе не заключается в обнаружении неких секретных сведений, на чём «сгорели» многие исследователи. Нет, тот самый автор загадки всё самое важное буквально оставил на видном месте, зная, что это – надёжное укрытие. Поэтому историки много лет буквально «гибнут» под грудой архивных документов, а к разгадке даже не приближаются. Так что опираться мы будем на общедоступные уже много лет источники, которые, как оказалось, мало кто удосужился проанализировать или, наоборот, интерпретировал их по-своему с определённой целью. При этом секретными документами, которые стали доступны в последние годы, мы конечно же воспользуемся, но исключительно с целью подтвердить наши выводы. Данные, предоставленные таким серьёзным ведомством, как Служба внешней разведки Российской Федерации, трудно опровергнуть. Причём СВР делает это на регулярной основе последние десять лет, а итог подвёл Директор службы Сергей Нарышкин 22 июня 2021 года в своей статье к 80-летию начала Великой Отечественной: «В войну разведка вступила первой». Если обобщить эти материалы, то они убедительно доказывают, что вины разведчиков во „внезапном“ начале войны нет и быть не может.
Итак, мы начали говорить об аксиомах. Давайте коснёмся одной из главных, всеобъемлющей, всё объясняющей, а заодно и всех оправдывающей: о «внезапном нападении» вермахта 22 июня 1941 года. И вдруг окажется, что с нею явно что-то не так, потому что в 1941 году термин «внезапное» – равно как и «неожиданное» – нападение в советском официозе не упоминался ни разу. Повторяю, ни разу! Странно? Конечно. Вполне логично, если на тебя действительно напали внезапно и застали врасплох, немедленно или хотя бы вскоре об этом заявить. Мало того, ещё логичнее заявить об этом даже в том случае, если это неправда, и таким образом оправдать неудачи! Однако в речи Молотова 22-го июня 1941-го нападение было названо лишь «вероломным», а далее весь первый год войны использовались ничего не значащие эпитеты о «разбойничьем» или «воровском» нападении. Как же так? – спросят читатели. Мы за восемьдесят лет, можно сказать «с молоком матери», впитали этот тезис! Мы на нём выросли, а его и вовсе не было? Оказывается, был, но появился впервые официально лишь зимой 1942 года! 23 февраля 1942-го, на девятом месяце войны, в приказе Сталина впервые на свет появляется эта недоношенная аксиома под названием «неожиданное и внезапное нападение». Однако странности на этом не заканчиваются. Тезис был повторен Сталиным несколько раз в течение года, а затем вдруг снова практически изъят из обращения, и в итоге Жуков на Параде Победы в 1945-м объявил, что фашисты напали «по-разбойничьи». Таким образом, общая сталинская терминология военных лет для оценки нападения Германии варьируется от «вероломного» и «разбойничьего» до «грубого нарушения Пакта о ненападении». Что же касается внезапно введённого и не менее неожиданно изъятого термина о «внезапности» или «неожиданности» нападения, то после войны и до смерти Сталина их старались не применять. Они проскальзывали, к примеру, в «Краткой биографии Сталина», потому что «из песни слов не выкинешь», а из документа не вымараешь, однако, скажем, на них не настаивали и во главу угла не ставили. Затем Хрущёв в своей речи на ХХ съезде резко раскритиковал этот тезис, а Симонов в «Живых и мёртвых» поставил его под сомнение устами рабочего Попкова. Однако во времена Брежнева «внезапное» нападение Гитлера вдруг стало аксиомой и законом. И дошло до наших времён в виде «непреложного обета», который давали Воландеморту его приспешники.
Итак, первый, якобы фантастический факт налицо. «Хоть не верьте, хоть проверьте». Вот именно, не верьте и проверяйте! Однако если главная аксиома Великой Отечественной столь таинственна, то что же с остальными, которые историки повторяют как мантру и по сей день? Те самые о «стратегической обороне Красной армии летом 1941 года» или о «временных неудачах», не говоря уже о гитлеровском плане «молниеносной войны». Согласно которому не только Гитлер – ладно бы он один, бесноватый! – но и многоопытные генералы Генштаба вермахта планировали разбить гигантский по территории и значительный по населению СССР именно в той самой «молниеносной войне». Которая на немецком звучит как блицкриг. И «дойти до Урала за два месяца». В той самой «молниеносной», срыв или провал которой Сталин выдвинул как грандиозный успех, а одновременно и оправдание военной катастрофы Красной армии уже через неделю после начала войны. Для нас ведь это тоже непререкаемая истина уже много лет, не так ли? Тысяч книг и сотни фильмов основаны на этой аксиоме! Однако и с «молниеносной» не просто «что-то не так», а кардинально. Не говоря уже о событиях практически всего 1942 года, которые сами по себе по себе одна сплошная громадная тайна и буквально «копилка» мифов, с которыми мы живём по сей день. При этом документы, которыми эти сказки были введены сначала в обиход, а затем в официальную историю войны, совсем не секретны и у всех на виду много лет. В таком случае возникает следующий вопрос: если эти главные военные аксиомы, как минимум, спорны, то как относиться к той самой краткой и поэтапной истории войны? Схема которой в итоге сама стала законом в брежневские времена и дошла до нас практически в неизменном виде. Напомним, как она выглядит: внезапное нападение – временные неудачи – крах гитлеровского блицкрига – победа под Москвой – Сталинград – Курская дуга – освобождение страны и Европы – взятие Берлина. При этом очевидно, что схема эта буквально рукотворная, так не пора ли пригласить автора «на сцену»?
Учитывая то, что документы, сделавшие разницу между мифами и фактами кардинальной, написаны собственноручно, а часто и озвучены лично Сталиным, то ответ очевиден: таинственный автор загадки Великой Отечественной именно он. Как ему это удалось? Сегодня уже всем ясно, что так называемые информационные войны наносят порой вред больший, чем реальные. А вот в прошлом веке это понимали не все, однако бывший семинарист Сталин прекрасно помнил, что «Вначале было Слово». Именно он планомерно, упорно и неуклонно внедрял в сознание страны лживые мифы о войне, которые ему необходимо было сделать аксиомами. Внедрял перед войной, в ходе войны и после её окончания. Своими обращениями, выступлениями, письмами, директивами, приказами и сводками Совинформбюро, ни одна из которых не уходила в эфир без личной сталинской правки всю войну. Повторяю, всю войну! Ни одна! И если сделать «принцип аксиомы» главной базой для буквально личного выстраивания истории, то можно многое. По желанию своего расчётливого разума можно «менять» идеологические системы целых стран – в одной только Германии Сталин «насчитал» три, – озвучивать чужие несуществующие планы и праздновать мифические победы, оправдывать
Совершенно очевидно, что одной из главных задач, которую Сталин ставил, составляя задание загадки войны, была скрыть свою личную роль, а ответственность переложить на других или хотя бы на всех. Это ему вполне удалось. В историческом разрезе Сталин до сих пор живым «вернулся из боя», не погиб «в третьей роте на левом при жестоком налёте». Современное общественное мнение и историческая наука сгруппировались у двух полюсов: Сталин – гений и Сталин – злодей, которые на самом деле вовсе не оценки, а лозунги. Ошибки самого Сталина при таком подходе неочевидны и размыты, а если и были, то совершены в «сговоре с группой лиц», то есть с руководством армии и правительства. Очень удобный формат, позволяющий в ряде случаев выдвинуть тезис о том, что Сталин и вовсе ни в чём не виноват, а армия подвела или вовсе «предала» страну. В итоге парадоксальным образом главным победителем в войне по тем или иным основаниям Сталина считают как его адепты, так и противники. Только вот дело в том, что Сталин немедленно выпадает из числа тех, на кого можно скопом взвалить вину. Его роль необходимо выводить за скобки и рассматривать отдельно потому, что он был единоличным правителем страны, которого в исторической практике принято называть тираном, а в военное время – диктатором. Если кто-то ещё сомневается в этом, достаточно перечислить должности, которые он занял дополнительно к посту Секретаря партии непосредственно перед войной и в первые её дни. А именно: Председатель правительства, Председатель Государственного Комитета Обороны, Председатель Ставки и Верховный главнокомандующий, да и ещё и Нарком обороны. Таким образом, режим в стране был тоталитарным. Всё было в одних сталинских руках: и партия, и правительство, и армия, и чрезвычайный орган ГКО. В этом случае и спрос за всё, в том числе и за военные катастрофы, со Сталина должен быть только личным, и никак иначе. Таким, как писал Константин Симонов в эпиграфе к этому прологу.
Мало того, нельзя Сталина рассматривать и в качестве руководителя партии и «мировой коммунистической идеи». В том понимании партии как «руководящей и направляющей силы», которую мы себе представляем. Странно, правда? На самом деле нет, потому что к концу тридцатых годов он её, партию, фактически уничтожил. Кастрировав её идейную базу, физически уничтожив её интеллектуальную прослойку и сделав её своей личной бюрократической и при этом безгласной «духовной» машиной. Таким образом, Сталин окончательно узурпировал и саму идею строительства социализма в СССР, заменив её обыкновенным государственным рабством и единоличной неограниченной властью. К началу 1930-х, «творчески» развив самые мрачные идеи Ленина, Сталин выдвинул псевдосоциалистическую, а на самом деле репрессивную теорию, которая лишь обосновывала логику его личной тирании. Партии же, ставшей его дегенеративным придатком, он перед войной даже придумал новое название: «Партия Ленина – Сталина». То есть партия двух идолов, один из которых был жив. В этом случае и Коминтерн ему был не только не нужен, но и опасен, с печальным для его лидеров итогом. Что автоматически лишает Сталина мифического звания «лидера мирового коммунистического движения» и выбивает из «колоды» сторонников теории победы коммунизма во всём мире под сталинскими знамёнами «козырного туза». Поэтому идеализировать и представлять Сталина как лидера мифического мирового «коммунистического процесса» – значит просто отметать очевидные факты. Он такой же диктатор, как многие до него. Крайне расчётливый и терпеливый, да к тому же лишённый идейной фанатичности, что является важным моментом, отличающим его от Гитлера.
Совершенно очевидно, что речь должна идти вовсе не о нравственной стороне его действий, а об оценке политической, военной и правовой. И что же даёт такой подход для нашего расследования? Он даёт главное: указание на то, что Сталин безусловно видел грядущую войну по-своему и готовился к ней также по-своему. В этой связи необходимо по-другому взглянуть на главный тезис о том, что Сталин «проспал», «прошляпил», «не предвидел» нападения Германии в 1941 году. Несмотря на все предупреждения, он лично считал, что нападение будет только в 1942-м, а то и в 1943 году, однако Гитлер его «обманул». Сторонников этой теории, видимо, не смущает, что в этом случае Сталин выступает в нескольких незавидных ролях. Либо клинического идиота с почётным местом в той палате, куда отправили Шурика и где рядом с «прокурором» сидел ещё и «Наполеон». Либо злейшего врага или, по крайней мере, замаскированного предателя. Конечно, это полная ересь, и нам придётся «оправдать» его. Этот семинарист-недоучка, подмявший под себя громадную страну, не был ни идиотом, ни предателем, желавшим поражения самому себе в войне. Для «историков-прошляпников» предвоенная прострация Сталина и вправду необъяснима, однако в этой ситуации бездействие Сталина равно его действию! И в таком случае ответ логичен: нападение Германии на СССР полностью его устраивало. Мало того, нападения именно в 1941 году, а не позднее!
Совершенно очевидно, что загадка войны, составленная Сталиным из тайн и мифов, призвана скрыть его личные военно-политические планы, которые он упорно претворял в жизнь. Планы, которые были и преступлением, и ошибкой одновременно. Планы авантюрные и одновременно дилетантские по замыслу, страшные по исполнению и ужасающие по результатам. Мало того, уже в ходе войны планы эти сам автор возвёл в ранг ни много ни мало «миссии»! Где же они? Неужели в каком-то архиве или тайнике до сего времени пылился суперсекретный документ с названием «Планы Сталина на Великую Отечественную войну»? Нет, конечно. Никакого тайника не было и нет, а документы, буквально по пунктам раскрывающие замысел Сталина, как мы уже говорили, много лет в свободном доступе, и любой желающий может с ними ознакомиться за пару минут. Некоторые можно считать вторичными в плане доказательной базы, однако два самых главных, неоспоримых и авторских документа, в которых он сам рассказывает о своих планах, много-много лет висят на самом видном месте, можно сказать на сталинской «Доске почёта»! Осталось их только прочесть.
Итак, Сталин придавал громадное значение Слову и, как прилежный ученик Ленина, отлично знал, что ложь, повторенная дважды, а ещё лучше многократно, станет со временем правдой. Ну, то есть «правдой». Особенно когда больше никто – во всей стране! – не может сказать ничего иного. Став диктатором, он получил в свои руки не только все рычаги управления страной, но прежде всего возможность единоличного пользования Словом. Другими словами: полное и непререкаемое право толкования истории так, как ему было выгодно. Этим правом он воспользовался сполна и сделал правду о войне своей «правдой». Однако, как известно, «рукописи не горят», и главное сталинское оружие – Слово сегодня играет против него и составляет главную доказательную базу нашего расследования. Сталин разоблачит себя своими же собственными словами, которые история бережно хранила почти что век, а мы разгадаем как тайны войны, так и планы диктатора. Попутно развенчав страшные сказки о войне, ведь каждому – каждому! – мифу соответствует сталинский авторский документ. С чёткой датой, когда Сталин впервые начал его внедрение в общественное сознание, часто вплоть до часов и минут. И далее – с датой и временем, когда он корректировал их «по ситуации», когда отступал от своих планов и когда вновь к ним возвращался. Вплоть до полного их краха, когда перед ним встала задача глобальной мифологизации истории войны, составившей в итоге её главную загадку.