Слово Варяга
Шрифт:
Чертанов улыбнулся. Вот так и рушатся легенды. А этот мужчина, похоже, не боялся, что его ореол избранности может пострадать.
– Я не думал, что он позвонит, – несколько смущенно признался Чертанов, направляясь следом за экстрасенсом.
– Все правильно, он должен был позвонить, – поднимаясь по лестнице, произнес Калистратов. – Это что-то вроде рекомендации. Иначе я бы вас не впустил. У меня ограниченная клиентура, и я не стараюсь расширять ее. Того, что есть, мне вполне достаточно. – Толкнув бронированную дверь на втором этаже, он вежливо предложил: – Прошу, входите.
– И
Экстрасенс негромко рассмеялся:
– Сразу видно, что вы оперативный работник. Немедленно хотите получить сведения. Следователи действуют несколько иначе…
– Как же?
– Поосторожнее, что ли. Фамилии я вам назвать не смогу, не имею права. Но хочу сказать, что среди них имеются весьма уважаемые политики, крупные бизнесмены, люди из правительства. Многие из них даже шага не сделают до тех самых пор, пока я не составлю им гороскоп на ближайшую неделю. Так что работы хватает.
Они вошли в небольшую комнату. В глубине души Чертанов ожидал увидать нечто похожее на осколок Средневековья. Например, вместо белого потолка ожидал увидеть нечто эдакое, разрисованное под небосвод. Какой-нибудь высокий колпак, обязательный элемент лицедейства, а на спинке стула, возможно, плащ, разрисованный магическими знаками. А в углу комнаты – символический жезл.
Но ничего подобного не обнаружилось. Вполне обычный, современный рабочий кабинет. На столе красовался компьютер последней модели.
– Скажу вам сразу – мои предсказания оправдываются на восемьдесят процентов. У остальных моих коллег этот показатель не более двадцати. Думаю, что данные были бы гораздо точнее, если бы клиенты выдавали мне более полную информацию. Часто они ее просто скрывают. А вообще, составление гороскопов – целая наука, говорю вам это безо всякой иронии. Нам кажется, что мы совершаем поступки в силу каких-то своих внутренних убеждений или благодаря каким-то обстоятельствам, а на самом деле всеми нашими действиями управляют небесные светила. Они воздействуют на нашу нервную систему. И от того, как будут расположены звезды в тот или иной период, будет зависеть наше поведение. Раньше подобные знания весьма ценились. Каждый восточный правитель содержал целый штат магов и астрологов, которые составляли ему гороскопы на разные случаи жизни. Эти люди были весьма влиятельными особами и, конечно, очень богатыми. Что и неудивительно! От их советов часто зависели судьбоносные решения для всего государства. Но если гороскоп был составлен неверно, то звездочет часто лишался головы… В наше время быть экстрасенсом не столь чревато, как в прошлые столетия, но все-таки не менее ответственно. Прошу вас, садитесь, – широким жестом Калистратов указал на свободный стул. Сам устроился рядом. – Вы принесли фотографии убитых девушек?
Чертанов вновь удивился. Опять его встретила понимающая улыбка экстрасенса.
– Не удивляйтесь, об этом мне тоже сообщил Геннадий Васильевич. Правда, он обрисовал ситуацию в общих деталях. У нас с ним вполне приятельские отношения.
– Ах вот оно что… Фотографии я принес. – Чертанов раскрыл папку и вытащил из нее фотографии. Аккуратно положил снимки перед экстрасенсом.
Калистратов поднял фотографии и недолго рассматривал каждую из них.
– Да…
– Верно. Только как вы догадались? Эти фотографии совершенно не отличаются от их прижизненных снимков.
– Не отличаются, – с грустью подтвердил Калистратов. – А только они совсем иные… Как бы вам объяснить попроще… У них нет энергии. Они пустые! Поэтому они не годятся. Мне нужно составить гороскоп на каждую из них. Может, тогда я смогу помочь вам и сказать что-то определенное. А хотите, я составлю и ваш гороскоп?
– Право, мне неловко.
Калистратов улыбнулся:
– Не смущайтесь, мне это будет нетрудно.
– Как-нибудь в другой раз. – Чертанов невольно посмотрел на часы: – А много у вас уйдет времени, чтобы составить гороскоп девушек?
Улыбнувшись, Калистратов ответил:
– Нет… – Кивнув на журнальный столик, стоящий в углу кабинета, добавил: – У меня там есть всякая занимательная литература, можете посидеть, почитать. А я тут набросаю основные моменты. – Перевернув один из снимков, сказал: – Ага, вижу, что вы в курсе. Здесь, насколько я понимаю, даты рождения этих девочек… смерти. И место, где они родились?
– Да.
– Хорошо.
Чтобы не мешать экстрасенсу, Чертанов устроился за журнальным столиком и взял первый попавшийся журнал. На его обложке улыбалась красивая женщина, рекламирующая помаду. Судя по содержанию журнала, экстрасенса интересовали вполне земные вещи.
Калистратов, уже напрочь позабыв о своем госте, что-то уверенно чертил на большом листе ватмана, порой заглядывая в разложенные на столе книги и в какие-то хитроумные схемы.
Чертанов не успел даже перелистать второй журнал, как Калистратов сообщил:
– У меня все готово. Если вы все-таки захотите, чтобы я сделал гороскопы пообстоятельнее, тогда мне нужно будет предоставить больше времени и, конечно же, материала.
– Что вы уже сейчас можете сказать?
Странное дело, Чертанов вдруг почувствовал, что волнуется.
– Посмотрите сюда, – Калистратов показал на огромный эллипс, вычерченный в середине листа ватмана, вокруг которого роилась масса непонятных значков в виде полукругов и квадратов. В двух местах эллипс рассекали серповидные линии. – Вот они, альфа и омега, то есть первый и последний… Не буду вас загружать специальными терминами, собственно, они вам и ни к чему! Только расстояние между альфой и омегой у всех девочек было невелико. Все они находились под одним знаком – Юпитера. В этот период он особенно опасен. Им не повезло, они были обречены! – сделал он вывод.
Чертанов съязвил:
– В этом и заключается ваша наука? Лучше бы вы мне этого не говорили. Я ждал от вас более действенной помощи… До свидания, вряд ли мы с вами еще встретимся, – раздраженно закончил Михаил, направляясь к двери.
– Вы не дослушали меня до конца. Я ведь составил и ваш гороскоп, – ему в спину сказал Калистратов. Чертанов приостановился: – А в нем сказано, что вы дважды едва не погибли. Один раз в десятилетнем возрасте, а в другой раз, когда вам исполнилось двадцать один год.