Сложенный веер. Трилогия
Шрифт:
Сказка тем временем продолжается. Возникают новые действующие лица — люди, но другие, совсем не такие, как сгорбленные уродцы, шарахающиеся от монстрячьих когтей по улицам. Прекрасные люди, высокие, с сияющими глазами, похожие на рыцарей из средневековых легенд или на толкиновских эльфов…
Маро на какой-то момент становится очень обидно: сейчас они встанут на сторону горожан и настучат чудищам по полной программе. Сердце девочки разрывается между очаровавшими ее монстрами и потенциальными спасителями незнакомого ей человечества. Но смятению
Где-то слева раздается гробовой шепот Лисс:
— Господи… мы же не видели и четверти их настоящей силы. Такуда, смотри, они разносят электростанцию.
Действительно, монстры, до сих пор с особой яростью уничтожавшие электрические фонари, с таким же энтузиазмом взялись за трансформаторные щиты и стены небольшого сооружения, от которого во все стороны разбегались провода. «С энтузиазмом» означает, что электростанция превратилась в руины ровно тогда, когда за нее взялись. Город погружается в темноту.
— Ночь в посольстве, да, Лисс? — голосом, от которого мороз по коже, спрашивает Такуда. — Только на этот раз за стенами Акро-Чала не стоят корабли Конфедерации.
Сквозь призрачно мерцающую проекцию Маро видит, как он сидит у противоположной стены на циновке, впившись глазами в изображение.
— По сравнению с тем, что мы видим, «ночь в посольстве» была детским утренником. А ведь они еще не активировали браслеты!
Словно в ответ на эти слова несмелые голубые искры зажигаются в фиолетовом мраке. Спустя несколько мгновений город заливает яркое голубое сияние.
И такое же сияние озарило комнату — пробудились браслеты Маро. Вытянув обе руки вперед, девочка как зачарованная следила за неравномерно вспыхивающими и гаснущими колечками. Происходящее в проекционной картинке перестало ее интересовать ровно в тот момент, когда тихое, успокаивающее тепло поднялось от запястий и залило ее всю — вместе с ощущением небывалой, переполняющей ее силы и уверенности в том, что весь этот мир — ее собственность и с ним можно поступать, как захочется.
Все затихли, только Мидори сказал:
— Опа-на! Ладно, я так и быть схожу за твоим надувным тюленем. А то мало ли что…
И вышел.
Лисс проводила его глазами:
— Такуда-сан, ты уверен, что парню еще нужна Когната? По-моему, он уже может преподавать в дипакадемии.
Такуда щелкнул пультом: цветная картинка в центре кабинета погасла, зажегся свет.
— Что я могу для тебя сделать?
— Закажи мне глайдер до космодрома. Мы улетаем.
— Куда, мам? — Маро соизволила оторваться от своих новых игрушек. Мамино лицо ей не нравится.
— На Дилайну. Сейчас же.
Совершенно непонятно, почему мама расстроилась и почему у нее такой голос. Наши же побеждают.
— Лисс, не дури. Билеты до Акро-Чала еще не завезли даже в самые изворотливые турагенства, — Такуда не двигается с места. Глаза у него как у старой мудрой змеи. Только желваки ходят на желтых выступающих скулах.
— Ну значит, на Верию. Почему-то мне кажется, что это будет первая планета, корабли которой они впустят в карантинную зону.
— Думаю, им не до карантинной зоны.
— Думаешь или знаешь?
— Лисс, не пугай меня, а? — пальцы Такуды бегают по компьютерной клавиатуре, которую он ловко пристроил между колен.
— Ты бы видел лицо верховного маршала Аккалабата, когда на Йотхе он узрел следы жизнедеятельности дилайнского лорда в демоническом конформе. Тогда бы ты знал, что значит пугаться.
— Так и лети на Аккалабат. В чем проблема?
— В том, что я не хочу создавать проблем Хьеллю.
— Лисс, ты соображаешь, что говоришь? Ты даешь аккалабам возможность помочь вернуться домой…
Лисс вскакивает с места. Такуда успокаивающе машет рукой.
— Одной из благороднейших леди Дилайны. Да они должны целовать тебе руки в благодарность за шанс оказать услугу новому королю.
Маро, наконец, осмеливается вмешаться:
— Мама, а я, правда, леди Дилайны? Графиня, да? Герцогиня? Я кто?
— У них нет графинь и герцогинь. Баронесс и маркиз тоже нет. Ты дочь лорда Тона, и Такуда прав: этого должно быть достаточно, чтобы нас с распростертыми объятиями приняли на Аккалабате, — устало отвечает Лисс.
— Лорда кого?
Лисс смотрит на дочь с раздражением. Неужели она никогда не догадывалась?
— Лорда Тона. И положение твое таково, что Элдж Дар-Эсиль — это слегка мезальянс для такой высокородной и могущественной особы.
Если рассказывать, так уж все, — таков принцип Лисс. И она чувствует, что сейчас не вполне ему следует. Маро морщит лоб. Лисс почти физически ощущает, как складываются в ее подростковом сознании воедино кусочки… рассказы Элджи, обрывки фраз, брошенные матерью или Тоном, школьные уроки новейшей истории Конфедерации… как выстраивается паззл, ужасно привлекательная картинка. Такуда, не отрываясь от монитора, бормочет, будто зачитывает статью из энциклопедии:
— Маро, после свержения королевской власти на Дилайне (чему, по моему мнению — но кто тогда его слушал? — Конфедерация не должна была способствовать так активно, как она это сделала) Тон оказался в ситийских шахтах, откуда его, по причинам, о которых я не считаю возможным пока тебе сообщать, вывезли на Рипарию и предложили служить в спецназе. Прошлого он почти не помнил, браслеты с рук были содраны, он согласился… и равного ему десантника не было в Конфедерации.
Во время локсийского кризиса — ты должна была проходить это в школе — он спас «Альтею», корабль, на котором находилась вся земная миссия, включая твою маму, фактически ценою собственной жизни. Служить он больше не мог и с земными документами устроился к твоей маме работать… Потом родилась ты. Естественно, тебе ничего не рассказывали. Слишком неопределенной была ситуация.