Сложности

Эшли Кристен

Именно там учились родители Хоуп, как и она сама, попытавшись в первый раз.

А Хикс, немного повзрослев, захотел стать супергероем, потом летчиком-истребителем, а затем точно решил быть астронавтом. Ему было около одиннадцати, когда они сидели с матерью в машине на парковке, и в их окно постучал худой нервный мужчина. Она странно себя повела, сказав ему запереть дверь, и закрыла свою, успев до того, когда мужчина потянулся к ручке. Мама быстро увезла их, а мужчина продолжал кричать им вслед.

Хикс никогда

не забудет насколько бледным было ее лицо и как крепко она сжала руль, направляясь домой и повторяя, что все хорошо. И только за дверью спальни, когда отец вернулся с работы, она расклеилась, не зная, что Хикс сидит за дверью и слушает.

После случившегося Хикс твердо решил стать полицейским.

Он не просто хотел что-то поменять. Он должен был восстановить справедливость. Находить плохих парней и заставлять их заплатить за то, как сильно их боялись женщины или кто-то еще.

Но сейчас, будучи шерифом округа Маккук, он ни хрена не делал.

Если его помощники сажали пьяницу, тот трезвел и его выпускали. И несколько месяцев спустя, сидя в суде, Хикс в очередной раз вместе с нарушителем выслушивал лекцию о необходимости нести ответственность. Житель просто облажался и сель за руль в пьяном виде, за что получал лишь порицание. Даже если это повторялось постоянно. А все потому, что судья, так или иначе, был связан с нарушителем родственными связями. И ему не хотелось дискомфорта на День Благодарения.

А дети, валяющие дурака, куда сильней боялись своих родителей, чем Хикса и его помощников. С другой стороны, здесь дети не ездили на новых машинах, держа в руках смартфоны последней модели, не носили дизайнерскую одежду и не искали экстази или рогипнол, чтобы получше провести ночь.

Если бы подростки здесь попали в неприятности, то не смогли бы помогать родителям на полях. Поэтому в таких случаях они получали настолько серьезное внушение от отца или матери, что Хикс только и встречал их на школьных мероприятиях. И вели они себя там в высшей степени воспитанно, на забывая добавлять «да, сэр», «нет, мэм», открывая дверь автомобиля перед своей девушкой и помогая ей выбраться наружу.

Похоже Хикс скучал по преступлениям, понимая, конечно, что это ненормально.

Хотя нет, дело было не в этом. Он скучал по ощущению собственной значимости.

Ему было сорок два года, но ощущал он себя стариком, который только и может, что повесить табличку на входной двери с надписью: «Ушел рыбачить».

В Индиане было много хороших мест для рыбалки, а если доехать до Винконсина, можно найти просто отличное.

Но Хикс ненавидел рыбалку. Однако в этих краях не стоило рассказывать об этом, как и делиться тем, что он не в восторге и от охоты.

Он смотрел, как сын играет в футбол. Во время учебы сын играл за школьную бейсбольную команду, занимая первую базу. Еще Хикс наблюдал, как его дочь играла в волейбол, а затем

сделала перерыв перед началом футбольного сезона. И смотрел, как танцует его малышка.

Сейчас у него больше не было жены, а дети проводили с ним время каждую вторую неделю. И он сидел за своим столом и слушал, как его помощники решают, что делать с миссис Шмидт, которая обвиняет соседа мистера Кристенсона в краже помидор с ее огорода.

Еще он ходил в тренажёрный зал. И зависал с ребятами в «Аванпосте», смотря спортивные матчи. И смотрел дома слишком много телевизора.

А в прошлую субботу он отправился в «Каплю Росы» на Кантри-Роуд 65, где слушал пение Греты. В перерыве между выступлениями Хикс угостил ее выпивкой, и они поболтали. А когда она закончила, он отвез ее домой.

И там он не просто трахал ее, а занимался с ней любовью. Все начиналось обычно — горячо, бурно, влажно и отчаянно. Но потом по какой-то причине все изменилось. Нет, не по какой-то причине. Он прекрасно знал почему.

Хикс прикусил мочку ее уха, и Грета повернулась к нему, оторвавшись от его губ. И тогда Хикс увидел ее лицо в свете луны. Она была возбуждена. И выглядела так горячо, что он сходил с ума от мысли, что это благодаря ему она так выглядит. А еще она улыбалась. Ей нравилось, что он делал, как заставлял ее чувствовать. Ей нравилось все это. И ей нравился он сам. А ему нравилось все происходящее.

Он не был с женщиной с тех пор, как Хоуп попросила его уйти. Тогда он пытался доказать ей, что неправильно поступать так с ним, с их детьми, с их семьей, с ними. Что она совершает ошибку. Но она не сдавалась, и он ушел. Весь год, что они жили раздельно, Хикс думал, что вернет ее, поэтому не собирался все портить.

Несмотря на то, как долго он не был с женщиной, а пользовался лишь рукой и хорошими воспоминаниями, которые благодаря воображению становились куда лучше, с Гретой он не торопился. Растягивал время. И привел их обоих туда, где был только с одной женщиной в своей жизни. С бывшей женой.

И с Гретой было лучше, чем с Хоуп. Куда лучше.

И он знал почему.

У Греты был великолепный голос, шикарные волосы, прекрасное лицо и притягательные изгибы, и она знала, что ей нравится. И ей нравилось не просто получать желаемое, ей нравилось отдавать.

У Хикса такого никогда не было. Настолько искреннего. Чистого. Она получала удовольствие, даря наслаждение ему, а он сходил с ума, отдавая ей.

Ни в браке, ни в других отношениях у него не было такого.

Он отдавал, но ничего не получал.

Исключая детей, они своим дыханием давали ему все необходимое. И он был не против. Он любил жену и считал своей обязанностью давать ей все, что она пожелает, все, что сделает ее счастливой.

И другого он не знал, потому что ничего другого у него не было. Пока не получил это самое другое.