Сложный способ отвадить дракона
Шрифт:
– А я новая хозяйка лавки, – выдохнула я, не зная, надо знакомиться со своим домовым или нет. Возможно, он сам уже все понял.
Раньше-то я их никогда не видела и правил общения не ведаю. Тетка, правда, говорила, что в нашем доме такой живет и по ночам по кухне шастает. Но никто никогда его на этом не ловил. В общем, существование домовых в деревне как бы подразумевалось, но было на уровне «одна бабка сказала». Однако на ночь и молоко в блюдце на пол ставили, и конфетки под скамейку с опарой подкладывали, и просили, чтобы тесто подошло, печь не дымила и
– Слышал, слышал. Кира Савента, – кивнул Демион, а Ленуся почему-то выпучила глаза.
– Ты ж сказал, что из-за пролитой крови проснулся, – хихикнула она, думая, что поймала домового на лжи. – А Кира раньше назвалась.
– Клуша ты. Вечно со своими домолвками поперек батьки лезешь, – отбрил лису домовой. – Кира представлялась хранителю, когда он из книги выбрался, а тогда запах кровищи уже по всему дому гулял. Ты когда палец проколола? – спросил меня.
– Утром. Изольда улетела, а я прибираться собралась, – ответила я. – Какую-то штуку в пакете нашла, а она почему-то в окно вылетела. А потом что-то грохнуло и дракон, – стала сбивчиво объяснять в надежде, что кто-то из этой троицы поможет мне разобраться.
– А-а, вон как, – протянули одновременно хранитель и домовой.
– И как? – спросила я заинтересованно и расправила ладонями складочки на подоле платья, чтобы казалось длиннее, а то лишь колени еле-еле закрывало.
– Пусть сначала этот, – Ленуся ткнула лапкой в деда, который тихонько сидел на стуле, болтая ногами. Видимо привычка у него такая. – Начни с того, почему книгу никто открыть не мог, почему сейчас открылась и какая нам от этого польза. А ты потом, – буркнула в сторону Демиона.
Если бы у лисицы был указательный палец, она бы с радостью пришпилила им домового к дивану. Нажала бы со всей силой в грудь и просверлила там дырку. С лапками так не сделать. Но у меня было стойкое ощущение того, что Ленусе очень хотелось мохнатого колобка прибить. Интересно, откуда у нее такая неприкрытая неприязнь к магическому хозяину дома? Как-нибудь на досуге выясню.
– Ладно, могу и я начать, – согласился Марлеас и почесал затылок правой рукой. – Как бы это попроще объяснить…
Старинный фолиант в потрескавшемся кожаном переплете, почерневшем со временем, оказался колдовской книгой одной древней ведьмы по имени Лионелла. Самой настоящей, природной, которая родилась на заре времен, и была очень сильной. И все свои знания, полученные опытным путем, рецепты и заклинания записывала в эту книгу. В общем, тут ничего необычного, все ведьмы так делают, а затем передают по наследству своей дочери, внучке или сестре, если потомства нет.
У Лионеллы родить не получилось, а сестре своей фолиант не отдала. Причин этого Марлеас не знает, ведьма историю своей жизни в книгу не записывала. Зато прекрасно знала, что за ее тайными знаниями охотятся. Кто? Как оказалось, куча народу. Вернее, колдунов, ведьм и даже некромантов. Те были особенно настойчивы, когда в магическом мире пронеслась весть, что Лионелла каким-то образом смогла совместить ведьмовское заклинание нежизни и некромантскую силу подъема мертвых.
То есть оживить мертвеца. Именно оживить. Это слово ключевое. Ведь некроманты могут управлять только нежитью, выбравшейся из могил, и которая никогда не станет человеком с теплой плотью и бегущей по жилам кровью.
Поэтому держать книгу дома стало небезопасно, и Лионелла спрятала ее в тайнике, закопав в лесу. Не учла одного – нежить, подчиняющаяся Марлеасу (все в изумлении посмотрели на хранителя), книгу нашла. Несколько мертвецов, убитых в далекие времена разбойниками, грабившими путников, было закопано поблизости. Так что некроманту оставалось всего лишь колдовской фолиант забрать.
Как бы не так!
Это была ловушка хитрой ведьмы, в которую Марлеас попал.
Расчет Лионеллы был прост – кто первым доберется, тот и станет хранителем книги, усилив ее защиту от посторонних посягательств. Вот такая подстраховка. Поэтому и неслучайно выбранное место тайника, чтобы привлечь некромантов, которых Лионелла почему-то страшно ненавидела. Возможно, это что-то связанное в неродившимися детьми ведьмы. Но это только предположение хранителя. На данную тему он с хозяйкой никогда не разговаривал.
А дальше… Как только Марлеас дотронулся до кожаного переплета, потерял свою человеческую сущность и стал бестелесным духом, привязанным к книге. Все. Ловушка захлопнулась. С тех пор фолиант даже прятать не нужно было – открыть его никто кроме Лионеллы не мог, потому что некромант был связан ее кровью.
– Чего ты мелешь? – возмутилась Ленуся и нервно забила кончиком хвоста по полу. – Изольда чуть ли не пол-литра крови своей на книгу извела, все поливала да поливала. А хренушки, ничего там не открылось. Да и предыдущие владельцы наверняка так делали. Известно же, что все наиболее сильные заклинания сделаны на крови. Так что врешь ты, хороняка.
– Какая некультурная у вас зверушка, Кира, – обиделся Марлеас и в очередной раз потряс штаниной, в которую ранее вцепилась лисица. Будто стряхивал невидимую пыль. – Зачем мне лгать? Так и было. Вся разница в том, какая кровь.
– Я так понимаю, что подошла от Киры, когда она книгу схватила. А перед этим палец проколола, – вступил в разговор домовой и заерзал на диване. – Тогда в голову приходит только одно. Кровь должна быть от наследницы Лионеллы по родовой линии. Но тут загвоздка. Детей-то у нее не было. Опять не сходится, – потер черный нос ладошкой.
– В этом и секрет, – загадочно улыбнулся хранитель. – Но я его открою только Кире с глазу на глаз. Она теперь моя хозяйка. А остальным знать наши тайны ни к чему, – посмотрел на Ленусю и подмигнул.
– А я чего? Я ничего, – та сразу же насупилась. – Мне просто интересно, – прижала дергающийся хвост лапкой к полу.
– Так что Кира может пользоваться любыми рецептами, написанными в колдовской книге Лионеллы. Она твоя, – Марлеас щелкнул пальцами, и тяжелый фолиант оказался не на нижней полке кладовки, а на столе прямо передо мной. – Как только дотронешься, я почувствую тебя и открою.