Случай на дороге
Шрифт:
— Дашкевич Алексей Михайлович… — Вгляделась в дату рождения: — Всего на год старше меня. Странно, вкладыша о женитьбе нет… — Вгляделась в фотографию: — Красивый мужик…
Посмотрела на разбитое лицо, ставшее сейчас страшным. Достав коньяк, выпоила ему еще один колпачок жгучей жидкости, осторожно приподняв рукой голову. Мужчина после этого пришел в себя и вполне осмысленно посмотрел на нее. С трудом ворочая языком, спросил:
— Где я и кто вы?
Агеева подоткнула шубку возле широких плеч и ответила:
— Проезжала мимо и вас на дороге нашла. Вы в моей машине и я везу вас в вашу часть под Костромой. Кто вас так избил?
Он прошептал:
— Не знаю. Я был в Ярославле в командировке. Опоздал на последний автобус. До следующего было больше четырех часов. Он шел утром в четыре. Решил добраться попуткой. Выбрался на трассу. Остановился РАФик. Там сидело восемь парней. Один был такой белесый и почему–то радостно засмеялся, увидев мои погоны. Едва сел, ударили по голове и все, больше ничего не помню. Что у меня с ногами и руками? Неужели отрежут, тогда уж лучше бы замерзнуть…
Оксана слегка отвернула полу шубки и сама приподняла его опухшую руку:
— Попробуйте пошевелить пальцами… Я долго растирала вас водкой. По–моему вы придете в норму…
Алексей слегка шевельнул неестественно толстым указательным пальцем, поморщившись от боли. Она удовлетворенно сказала:
— Все будет нормально. Я у вас по лицу заметила, что больно. Терпите, сейчас как иголками станет колоть и боль будет страшная, по себе знаю. Однажды обморозила пальцы на ногах. Для вас к лучшему было бы сознание потерять, тогда терпеть поменьше придется. Давайте я вас горячим кофе напою. Согреетесь…
— Почему вы не увезли меня в больницу?
Агеева вздохнула:
— Ярославль я совсем не знаю, а к ментам здешним у меня доверия большого нет. Как бы они вас в драке не обвинили. Вы же десантник, я петлички видела. Посчитала, что лучше к своим везти, где вас знают. Правильно решила?
Он согласно моргнул глазами и застонал от усиливающейся с каждой секундой боли. Оксана достала термос с кофе. Налила в крышку–чашку. Приподняла рукой голову стонавшего мужчины и принялась осторожно поить горячим напитком, глядя ему в лицо с искренним участием и чуть поглаживая большим пальцем по темным волосам на виске. Он попытался сесть, опираясь локтями, но она не разрешила:
— Лежите. Накидка на сиденье натуральная шерсть, а вам сейчас тепло нужно.
Напоив, тронулась дальше, то и дело оборачиваясь на скрипевшего зубами десантника. Сказала:
— Кричите, раз невмоготу. Я все понимаю.
Он молчал. Голова перекатывалась по спинке сиденья. Километров через пять Дашкевича снова начал бить озноб. Сознание он так и не потерял. Зубы зачикали. Оксана остановила машину, но двигатель не выключила. Сбросила сапоги. Пробормотав:
— Извини…
Нырнула под шубку и прижалась к мужчине всем телом, обхватив за шею и закинув его лицо шарфом. Снова согревала собой. Частое дыхание ударялось ей в шею. Оксана чувствовала себя странно, ведь на этот раз он был в сознании. Минуты через три откинула шарф в сторону и увидела темные глаза рядом. Капитан молчал. Дрожь потихоньку отпустила и девушка собралась вновь сесть за руль. Начала отстраняться, но его руки неожиданно сомкнулись на ее талии, хотя и не крепко. Хриплый голос попросил:
— Полежи еще немного. Пожалуйста…
Агеева покраснела, но не решилась отстраниться. Себе она могла признаться, что ей приятно чувствовать рядом крепкое мускулистое тело. Прошло минуты четыре. Его руки разжались сами и она поняла, что надо ехать. С трудом подавив вздох сожаления, вынырнула из–под шубки. Тщательно подоткнула со всех сторон края, стараясь не встречаться с ним глазами и тронулась в путь. Он всю дорогу смотрел на ее затылок и профиль, сдерживая стоны от боли в конечностях. Она пару раз оглядывалась, натыкаясь на взгляд темных глаз.
Вскоре Агеева стучала в дверь темного КПП, накинув на себя запасной свитер. Мотор джипа мерно гудел за спиной, освещая фарами ворота с десантной эмблемой. Укутанный в мягкий и пушистый мех женской шубки внутри лежал офицер–десантник. Не сразу, но дверь все же открыл заспанный сержант без бушлата и шапки с всклокоченными короткими волосами, зевающий и не довольный. Оксана быстро спросила:
— Капитан Дашкевич служит у вас?
Парень посмотрел на ее легкое одеяние. Взглянул на мощную иномарку. Поежился от мороза и пригласил, открыв дверь:
— Проходите! Я сейчас дежурного по штабу разбужу…
Минут через двадцать переговоров по телефону, на КПП прибыли сразу два таких же заспанных офицера и врач. У майора на груди был жетон, на рукаве красная повязка. Это и был дежурный по штабу. Агеева быстро повторила все, что знала и видела. Показала свои документы. Вчетвером направились к джипу. Кое–как забились в машину. Оксанка вынуждена была забраться на заднее сиденье и сесть на колени к подполковнику. Второй офицер втиснулся следом. Врач расположился на водительском месте. Печка в джипе продолжала «жарить» на полную катушку.
Дашкевич не спал. Хрипло поздоровался с сослуживцами. Военврач с минуту смотрел на опухшее лицо. Затем принялся за осмотр, передав шубку Агеевой. Время от времени спрашивал Оксану о ее действиях. Учуяв запах алкоголя, спросил:
— Капитан был пьян, когда вы его нашли?
Алексей хотел объяснить, но Оксана опередила:
— Нет. Абсолютно трезв. Это я в него залила пару колпачков коньяка, чтоб согрелся побыстрее. Посмотрите в бардачке, сами увидите две фляжки. Одна с коньяком, вторая, почти пустая, с водкой. Хоть нюхайте, хоть пробуйте, я не возражаю…
Офицеры переглянулись. Доктор минут через десять констатировал:
— Ну, капитан, считайте, что в рубашке родились! Эта девушка вам не только жизнь, но и руки с ногами спасла. Даже к кончикам пальцев чувствительность скоро вернется. Переломов я не нашел. Голова пробита, но серьезного тоже ничего нет. Возможно, что позже проявится сотрясение, но пока симптомов я не нахожу. Решайте сами: в госпиталь едете или в санчасти отлежитесь? Опухоль примерно пару недель держаться будет, но кожа слезет…