Случай на станции Скалба
Шрифт:
– Почему?
– Вот именно - почему?
– опять усмехнулся Усач. Он умел так с презрением усмехаться. Градус тоже потом научился. И в колонии ему за это доставалось.
– Ну? Не знаешь, почему?
– ткнул его в темя твердым пальцем Усач.
– Эх ты, грудная жаба!
– Почему грудная жаба!
– улыбаясь, спрашивал Градус. Ему нравился Усач, и когда он его хвалил и когда он его ругал.
– А потому грудная жаба, потому, что ты головастик. Тебя еще, как головастика, надо грудью кормить.
– А среда здесь при чем?
– В этом тонкость! Как среда - газета ваша печатает кроссворд. И Гришка-дундук его угадывает. Вот так! «Человек из шести букв»? Ответ «Дундук»!
– Так сегодня среда!
– вдруг с радостным ужасом догадался Градус.
– Ша, киндер!
– И Усач крепко положил ему руку на голову, что даже в шее у Градуса, что-то трыкнуло. И потом долго болело.
– Ша! Киндер!
– потому, что из сберкассы вышла кассирша с чемоданчиком.
– Вот тут ее и надо брать! И у всех вроде на виду. А никто не видит! И сразу на велосипед, чемоданчик на руль. И по тропинке фугуй. Гришка на «Волге» не проедет, а пеший - он курит по две пачки в день.
Градус смотрел, как толстая кассирша развалистой своей походкой перебралась через канаву, сказала, что-то в окошко машины, села. Машина тронулась! С чемоданчиком, с деньгами.
– А, что же мы, Усач?
– Пушка нужна!
Теперь современные говорят «пистоль» А Усач по-староблатному «пушка».
– На кой она здесь нужна-то?
– Кассирше предъявить, понял? Уж кассиры в пушках разбираются?
– Усач хмыкнул.
– А когда чемодан взял, ее по черепу слегка, чтобы она сразу-то не заорала. И, чтоб у тебя время было на отъезд.
– Да, что ее, нельзя кирпичом шарахнуть?
– Молчи, дура, - сказал Усач, как будто его тоска брала.
– В таком деле, очень может, стрелять и не придется. А пушка нужна! Как тебе растолковать попонятней? Дело - крупняк! На такое дело без пушки идти - бога гневить, фарта не будет!
И тут как раз подвернулся Свинцов со своим тиром. Эх! Как же мечтал Градус прийти к Усачу и выложить пистоль! Усач только головой покачает «Молодец, сынок!» И больше ни слова. А Градусу больше ничего и не надо!
Но потом все мечты вдребезги - когда они погорели на магазине… Усач загремел, Градус загремел.
Когда он приехал обратно в Скалбу, про Усача нигде и никто не слыхал. Мужик, однорукий Серега, у которого снимал Усач, сказал, что не появлялся Эдик и уже три года должен пять рублей, а если Градус, мол, не отдаст сейчас же…
Градус хотел двинуть ему в рожу и сказать, что он отсидел свое. А потом подумал, зачем ему это надо - шум. Да и бить однорукого… Он дал пятерку, плюнул и ушел… Конечно, на бутылку Серега сшибал, а не какой не долг!
Потом вроде для смеха Градус сходил к сосне у которой они сидели с Усачом, и увидел, что все осталось, как было. Все буквально и кассирша, и канава и Гришка, который по средам изучает свои кроссворд.
Градус вообще-то не хотел на Скалбе застревать. Но тут сестрица нашла его:
– Гена! Здравствуй!
За три года ни разу не вспомнила, сухаря ржавого не прислала, а как он в бывшем материнском доме поселился.. Сестрица, Тонечка. Она, конечно, не одна приехала с мужем. Одна-то она Градуса боялась. А тут все-таки свидетель.
– Я хочу с тобой поговорить по поводу дачи.
В смысле этого вот дома Где она жила и выросла!.. А как за московского вышла - значит, стала «дача»!
Но Градусу она предложила неплохие условия. Полторы тысячи денег, справку на три месяца, что у него радикулит, постельный режим, чтобы он мог погулять лето красное. А Градус за это дарственную на свою долю земли и дома, что мать завещала.
Градус сразу говорит:
– Согласен!
Лето отгуляю потом костерчик разожгу посреди комнаты - и аля-улю! Вот и дарственная! И подумав так он прибавил.
– Чтобы только ваших харь я за лето не видал! Только одно ему не нравилось, что надо на велосипеде уходить. Ведь любой дурак побежит - догонит. И когда он услышал за окном треск свинцовского мопеда опять его осенило: вот оно! Выгоды те же, велосипедные а гоняет как зверь! Уж его пешком не догонишь!
Но теперь, дослушав рассказ Свинцова, Градус просто в ужас пришел. Столько народу припутать! Вот возьми они сейчас да сбеги оттуда?.. Чего? Трудно, что ли? Ножичком где надо проковыряй и хорош! Прибегут к папке-мамке… А те в ментовку.
– Ты, что сделал хмырь?
Конечно, Свинцов стал божиться, что не убегут. Такое глупое положение получилось у Градуса не верить: - значит надо прямо сейчас куда-то исчезать, а здесь все бросить навсегда.
Исчезать ему было некуда, денег осталось с гулькин хвост. Приходилось верить этому слизняку.
– Уйдут - смотри Свинца!
– И то был голос уже вооруженного человека, Градус это сам услышал.
– Ты не боись, - говорил Свинцов, - они сами боятся! Один малолетка, одна девка. Да Крыса на охране!
– Девка? А сколько лет?
– Шестнадцать!
– ответил Свинцов подмигивая, как будто он жутко понимал в этих делах.
– Товаристая?
Но ему не требовалось никакого свинцовского ответа. Он сидел мечтательно прищурившись.
– Сидит там да? Ждет?1
И потом без всякого перехода поднялся сделал два шага и упал на кровать. Через секунду уже спал ничего не видя и не слыша.
Свинцов стянул тапки лег на диван, под который Градус заметал мусор. «Сплю в одной комнате с настоящим вором!» И правда заснул.