Случайная последовательность

Пухов Михаил Георгиевич

Греков опустился на покрытый короткой травой берег заводи. Рядом с ним над водой склонялись деревья, похожие на ивы, – Ковальский их по-другому не называл. Деревья роняли серебристые листья на воду залива.

Поплавок неподвижно лежал на воде возле большой коряги. Потом он задрожал, и Греков взялся за удилище. Однако дрожание прекратилось. Вода под поплавком была чистая, но дна не было видно.

Идея сделать рыболовную снасть возникла у Грекова неделю назад, когда на восходе солнца возле этой самой коряги беззвучной серебристой дугой вывернулось метровое тело, мелькнуло красными плавниками и

медленно, будто нехотя, вернулось в воду. Это была рыба, похожая на голавля, – голавль, как сказал Ковальский, узнав о происшествии. Хотя правильнее сказать, что это было животное, напоминающее рыбу, похожую на голавля.

После этого Греков не раз видел, как под прозрачной поверхностью воды проходит стая «голавлей», похожая на маленькую подводную флотилию. В центре всегда величаво двигались две или три метровые рыбины, сопровождаемые эскортом помельче. Процессия двигалась медленно, не обращая внимания на падающие в воду листья «ив» и затаившего дыхание человека.

Терпение Грекова лопнуло окончательно, когда Ковальский, вернувшись вчера из вылазки в глубину острова, притащил на плечах лань, убитую из самодельного лука. Ковальский вообще был хорошо приспособлен к жизни на острове. Греков, еще недавно относившийся к Ковальскому как к новичку, чувствовал себя уязвленным. И тогда он сделал удочку.

Поплавок возле коряги опять задрожал, приподнялся, и Греков насторожился. Однако поплавок снова будто заснул.

Прошел уже месяц с тех пор, как люди оказались на острове. После памятного вечера, когда они впервые увидали чужое небо. Греков старательно избегал споров о том, что представляет собой мир, в котором они очутились. Однако это ему не всегда удавалось.

Планета действительно была двойником Земли, но небо здесь было чужое. Правда, Ковальский, развивая свои идеи о Туннеле во времени, объяснял это тем, что за тысячелетия звезды сдвинулись со своих мест и безнадежно перемешались. В доказательство он тыкал пальцем в небо и говорил: «Смотрите, это Сириус», или: «Это Вега», или еще что-нибудь. Спорить с ним было бессмысленно, но иногда Греков, лежа у костра на спине, ловил себя на том, что ищет в незнакомом небе деформированные очертания земных созвездий.

Иногда в ясные ночи над ними повисал серп или диск спутника. Размером спутник соответствовал Луне, на нем тоже чередовались темные и светлые пятна, но расположение пятен было другое. Ковальский объяснял это тем, что Луна за тысячи лет слегка повернулась и они видят ее в другом ракурсе. Из-за отсутствия телескопа проверить это предположение было невозможно.

После споров, когда Греков отвергал очередную гипотезу товарища, обиженный Ковальский уходил на обрыв и подолгу смотрел в море. Греков подозревал, что он ищет вдали парус или дымок проходящего судна. Но ничто не нарушало покой островитян.

За месяц люди многому научились. Они построили себе шалаши по образцу жилищ аборигенов Гаммы. Они научились охранять костер, откапывать съедобные корни, вылавливать крупных крабов в скалах на западной оконечности острова. Они приспособили биологические контейнеры, прихваченные с Лигурии, для приготовления и хранения пищи. Наконец, вчера Ковальский сделал лук и испытал его в деле, окончательно истощив этим терпение Грекова.

Поплавок рядом с корягой вновь

задрожал. Несколько раз он качнулся, потом приподнялся, будто кто-то надавил на него снизу. Он нырнул, поплыл, завертелся на месте. И исчез.

Греков выждал секунду, подсек и потянул удилище на себя. Не тут-то было. Удилище согнулось дугой, будто крючок из древесной колючки зацепился за корягу. Туго натянутая леска резала воду, перемещаясь параллельно берегу. Греков с трудом сдерживал того, кто сидел на крючке. За леску он не боялся. Он боялся за удилище.

Рядом с тем местом, где леска уходила в воду, возник водоворот, мелькнул серебристый бок, красный плавник. Греков отступил на шаг от берега. Кончик удилища трепетал. И вдруг леска ослабла.

Греков разочарованно смотрел на повисшую леску. Удилище выдержало, но крепкая нить не могла порваться. Видимо, рыба просто сошла, выплюнув крючок, сделанный из древесной колючки.

Неожиданный сильный рывок выбил удилище из рук Грекова. Леска вновь зазвенела, и удилище, вероятно, так бы и улетело на середину водоема, если бы кто-то, выскочив из-за спины Грекова, не перехватил его прямо в воде. Впрочем, ясно, кто это был.

Греков снова был посрамлен. Теперь он уже в качестве зрителя наблюдал, как Ковальский, зачерпывая башмаками воду, медленно пятится, как стонет изогнутое удилище, как леска режет бурлящую воду. Он должен был следить за борьбой со стороны.

– Сейчас устанет, – глухо сказал Ковальский. Он уже вышел на берег, продолжая пятиться. Греков с завистью и азартом следил, как бурлящий круг воды, в котором мелькают серебро боков и алые плавники, приближается к берегу. Удилище было прочное, правильно сделанное. Леска была неразрываема.

– Сюда бы подсак, – глухо сказал Ковальский, продолжая пятиться. – Или багор.

Мощное серебристое тело билось на мелководье у самого берега, поднимая фонтаны брызг. Греков избавился от оцепенения. Он бросился на рыбу, подмял ее под себя, ощущая ее скользкую упругую силу. Наконец он нащупал жабры, приподнял бьющуюся тяжесть и посмотрел на Ковальского.

Вернее, хотел посмотреть на Ковальского. В двух метрах от него с удилищем в руках стоял не Ковальский. Это был совершенно незнакомый человек, и только его одежда ничем не отличалась от комбинезонов Грекова и его товарища.

– Ловко устроились, – глухо сказал незнакомец, устремив на Грекова пронизывающий взгляд. – Природа, рыбалка… Как в отпуске.

Греков смотрел на него, ничего не понимая. Значит, мы все-таки на Земле, мелькнула спасительная мысль. Значит, Ковальский был прав, и нас наконец нашли. Но что означает тогда чужой рисунок созвездий?..

– Устроились вы неплохо, – продолжал незнакомец. – Вас совершенно не одолевает тоска по дому, человеческому обществу. Это понятно. Вы нашли райский уголок. Но где ваш напарник?

– Ковальский дежурит у костра, – ответил Греков. Его мозг был, видимо, перегружен, и он внезапно почувствовал безразличие к происходящему. Зачем задавать бессмысленные вопросы? Рано или поздно все прояснится само собой.

– Тогда пойдемте, – сказал незнакомец. – Забирайте свою добычу.

Греков поднялся с колен, держа голавля под жабры. Рыба весила много – полпуда, а то и больше. Она еще билась, и нести ее было неудобно.