Случайно... история Симил?
Шрифт:
С чего бы мне творить такие ужасы? Всё просто. Хорошо известно, что королева — правая рука Нармера и первый человек, которого он обратил в вампира. Когда ему надоело править, он сделал её номинальной главой своего «доброго» вампирского царства. Да, я следила за Нармером.
Но дело в том, что я её ненавидела. Терпеть не могла. А значит, должна помочь ей найти настоящую любовь. Что же касается Филиппа, то он сущее зло. Больной ублюдок, совершенно не уважающий человеческие жизни. Он так и не смог смириться с фактом, что
Видите, как всё ужасно у меня запуталось? Любовь, значит ненависть. Ненависть равна любви. Серый цвет равен розовому. Хорошо — это плохо. Плохо — это хорошо. Одним словом — сумасшествие.
— А как насчёт этого долбаного генерала, Никколо Диконти? Он никогда не отступит и не позволит разрушить армию, которую собрал.
Я вздохнула. Почему все во мне сомневаются?
— Ну-ну, Филипп, предоставь его мне. — Я похлопала его по руке. — Мистер Диконти следующие триста лет будет очень занят сидением в моей копилке. — Я махнула ему уходить. — Живо пошёл вон! Разрушай мир.
На самом деле, я была немного взволнована тем, как продвигался мой нелогичный, злой заговор, и не могла не исполнить «Оду Себе». После у меня запланировано объединение Обскурос и Скабов (они же Мааскаб, они же наследие Митнала — мерзкие жрецы). Задача в том, чтобы заставить две крайне ненадёжные фракции доверять друг другу настолько, чтобы работать вместе. В конце концов, это с самого начала планировал Митнал. Он просто не мог предвидеть, что Нармер убьёт его вместо того, чтобы сражаться за него. Идиот.
Филипп опустил голову.
— Как всегда, твои способности поражают меня. Я у тебя в долгу, Симил, — сказал он и исчез, направляясь на следующую встречу.
— Перестань пялиться, ты всё портишь. — Я обернулась и увидела Роберто, стоящего в тёмном углу комнаты с выражением отвращения на лице.
— Ты спишь с моим братом? — отрезал он.
— Ну, да. Как ещё я заставлю его выполнять мои поручения? — солгала я. — Или выудить из него, где ты, чтобы завалить дом цыплятами, пока ты спишь?
Роберто шагнул вперёд, кипя от злости.
— У тебя действительно нет моральных норм?
— Нет. Кстати… что это за запах? Куриный помёт?
От Нармера хорошо пахло, но выражение его лица было бесценным. Если бы только я видела, как он просыпается в окружении четырёх сотен цыплят, которые загадили весь его дом.
— Очень забавно, Симил. Но твои детские шалости меня не остановят. — Просто подождём, пока он узнает, что я наполнила его бак святой водой. — Если я выиграю твоё маленькое состязание, — продолжал он, — ты никогда больше не раздвинешь ноги для другого мужчины.
Как грубо! И блин! Мне очень нравится, когда он говорит грубо.
— Не уверена, что смогу отказаться от Филиппа, — сказала я, раздувая пламя, которое разожгла маленькая ложь. — Он знает столько грязных
— Тогда мне придётся убить его, — холодно сказал Роберто.
«Великолепная идея. Он ужасен».
Подождите. О чём это мы?
— Ух ты, Робофара. Что за разговоры о смерти моих любовников? Я согласилась переспать с тобой. Один раз! Вот и всё. И ты сказал, что хочешь переспать со мной только для того, чтобы «разрушить чары».
— Верно, — проворчал он.
— И чего тогда ты ведёшь себя как ревнивый парень?
— Не знаю! Но ты больше никого не трогаешь! — взревел он.
— Кем ты себя возомнил? Не тебе мне приказывать!
Он прижался всем телом ко мне.
— Я могу делать всё, что захочу. Я самый могущественный вампир в мире.
Я встала на цыпочки и посмотрела ему прямо в глаза.
— Может, самый глупый вампир в мире!
— Глупый? — Его глаза превратились в чёрные сферы, и это у вампиров означало одно из трёх: они были в гневе, возбуждены или голодны.
Зажигай! Потому что, когда я закончу с ним, он будет звать мамочку!
— Я встречала грязь умнее тебя, — буркнула я.
— Сука.
— Козёл, — ответила я
— Боже, ты такая сексуальная, когда злишься.
— Ты читаешь мои мысли, — прорычала я.
Роберто прижал меня к стене, отчего штукатурка посыпалась на нас дождём, и комната содрогнулась, а затем накрыл мой рот своим, нетерпеливо и требовательно — как и всё в нём — сплёл наши языки.
— Чёрт возьми, женщина, Ты сводишь меня с ума, — сказал он глубоким, хриплым голосом.
Я разорвала его рубашку и впилась ногтями ему в плечи, прежде чем провести вниз по спине. Мне хотелось царапать его, кусать и трахать, как кусок мяса.
— А-а-а! — простонал он.
— Нравится. — И это был не вопрос.
Он схватил меня за волосы и сильно дёрнул, заставляя смотреть на него снизу вверх.
— Да! — И вновь он прижал свои восхитительные губы к моим.
Казалось, моё тело вот-вот взорвётся диким, великолепным, обжигающим пламенем гнева и похоти.
— Ненавижу тебя.
— Ненавижу тебя сильнее. — Он ослабил хватку и поднял меня. Я обхватила его ногами за талию, позволяя прижаться налитым членом к моей пульсирующей сердцевине.
Он вошёл в меня агрессивно и дико, терзая поцелуем губы. Я никогда не чувствовала ничего настолько безумно плотского и не могла перестать цепляться за Роберто, царапать его и гладить. Он бешено двигался во мне, а я идеально ему синхронизировала. Наши тела точно знали, что делать, чего хочет другой, и как доставить удовольствие, вплоть до того, какое давление нужно приложить. Да, наши умы расплавились в сексуальном безумии, подпитываемым гневом, но тела работали как единое целое, стремясь к этой сладкой финишной черте. Горячим влажным языком Роберто скользнул вниз по моей шее, и я почувствовала скрежет зубов.