Случайные смерти
Шрифт:
Уиллоус сказал:
– Можешь описать их – кроме того, что они любят поесть?
Фредди расправился с очередной ледышкой.
– У черного револьвер нечеловеческих размеров. На прошлой неделе, когда я отдал его боссу триста пятьдесят, он, знаете, что сделал?
– Что, Фредди?
– Велел закрыть глаза и открыть рот и положил мне на язык пулю. Засунул мне в рот пулю, Джек. И заставил проглотить. Это больная психика или что?
– Они тебе угрожают?
– А то. Сказали, если я буду выступать, черный хмырь приставит к моей голове пистолет
– Это, безусловно, угроза, – подтвердила Паркер.
Уиллоус повертел в руках бокал. Взглянул мимо Фредди в сторону стойки и сказал:
– Не волнуйся и делай, что скажу.
– Джек, я вряд ли смогу.
Паркер взглянула на двух бандитов, которые двинулись в их сторону. Итальянец, который называл себя Дино, немного смахивал на Эла Пачино, только мозгов и привлекательности Пачино ему явно не хватало. Было, конечно, и еще одно весьма существенное отличие. Пачино – чрезвычайно талантливый актер, а Дино – крайне плохой.
Негр, Ворон, был высок, широк в плечах и узок в бедрах. Шеи у него не наблюдалось. Черные джинсы были заправлены в высокие, до колен, черные кожаные сапоги с блестящими металлическими бляхами на голени и заостренных носах. Волосы коротко подстрижены. Черная шелковая рубаха болталась поверх джинсов. По тому, как он шел и как держал руки, Уиллоус заключил, что его револьвер заткнут за пояс джинсов.
У Дино было лицо цвета переспелого банана, дымчато-зеленые глаза. Одет в стильный легкий хлопчатобумажный костюм и остроносые черные туфли. Длинные черные волосы зачесаны назад. Голос звучал так, словно он каждое утро полоскал горло чашкой теплого оливкового масла.
– Скажи своим друзьям, Фредди, чтобы закруглялись.
Фредди сказал:
– Жми, Джек.
Уиллоус взглянул на Паркер:
– Поймай машину, милая.
– А?
– Давай, солнышко!
Паркер, скромно потупившись, выскользнула из-за стола. Ворон указал на Уиллоуса.
– Ты тоже, начальник.
Уиллоус откинулся на спинку дивана.
– У нас с Фредди уговор: я шага не сделаю, пока вы, кретины, не вернете ему деньги.
Ворон сказал:
– Чего-чего-о-о?
Дино положил обе руки на стол и наклонился к Фредди:
– Пятьсот зеленых, столько ты мне должен. Выкладывай, а то твои клиенты пожалеют, что у них костюмы не асбестовые.
Уиллоус сказал:
– Ну-ка, Ворон, ты у нас шустрый? – Он сунул руку под куртку и вытащил свой «смит». – Шустрее, чем пуля?
Ворон сказал:
– Не стреляй, парень. Разве что-нибудь происходит? Расслабься.
Несколько часов спустя Паркер вздохнула, растирая ноющую руку. Решив пойти в полицию, она представляла себе всевозможные опасности, но уж никак не подобную. Встретившись глазами с Уиллоусом, она сказала:
– Вечно одно и то же – разборка секунд на десять, а писанина никогда не кончается.
Уиллоус рассеянно кивнул и снова принялся сосредоточенно жевать ручку.
Дино Натаниэля Макгира и негра, именующего себя Ворон,
До сих пор Оруэлл молча трудился за своим столом, но тут вдруг спросил:
– Скрепки есть, Джек?
– Есть, и я не намерен с ними расставаться.
– У меня все вышли. – Оруэлл поднял руку, цепочка из скрепок блеснула на свету. А Уиллоус все гадал, над чем это он так долго корпит. Цепочка свисала до самого пола. – Заковать меня, – скорбно сказал он, – посадить на цепь.
Уиллоус и Паркер переглянулись. Паркер спросила:
– Ты выпил, Эдди?
– Пива немного. Я не пьян… я просто… я не знаю… – Оруэлл посмотрел в потолок и выставил руки, словно боялся, что здание вот-вот обрушится. – Раздавлен, вот подходящее слово.
Уиллоусу пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
– Это не смешно, Джек.
– Ты прав, Эдди. Никто не спорит.
Паркер спросила:
– В чем дело, Эдди?
– Джудит меня ненавидит.
– Не говори глупостей.
– И хочет уйти.
– Ничего подобного.
– Если уже не ушла.
Паркер сказала:
– С чего ты взял? Я видела, что она дает тебе на завтрак. Она в тебе души не чает.
– Когда-то, может, так оно и было. Давным-давно. – Оруэлл обматывал цепочку из скрепок вокруг запястья. – Она беременна. Я сказал, что не хочу быть папой. Что не готов. А она, она взбесилась и сказала, чтобы я убирался и не возвращался.
Паркер переспросила:
– Джудит что? Беременна?
– Ну, во всяком случае, она так думает.
Паркер уселась поглубже.
– Может, когда вы оба все хорошенько обдумаете…
Оруэлл стукнул кулаком по столу.
– Я уже обдумал! – заорал он. – Я только этим и занимался, обдумывал!
Уиллоус сказал:
– Не кипятись, Эдди. Сторожа разбудишь.
– Она упрямая, как сто ослов. Трубку не снимает. Я весь день звоню, автоответчик выключен. Телефон звонит и звонит, я вешаю трубку и все равно слышу, как он звонит… Я боюсь, с ней случилось что-нибудь ужасное. – Оруэлл уперся взглядом в пол. – Это чувство во мне весь день растет. Трагедия. Что-то плохое случилось с моей женой или должно случиться, а я ничего не могу сделать. Это как предопределение. – Он широко раскинул руки. – Я боюсь идти домой.
Уиллоус спросил:
– Ты живешь все там же?
– Да.
Уиллоус обернулся к Паркер:
– Ты можешь дописать тут за меня?
– Нет вопросов.
Уиллоус снял куртку со спинки стула.
– Эдди, поехали.
– Джек, я не могу просить тебя отвезти меня. У тебя часа полтора уйдет на дорогу туда и обратно.
– Мы возьмем мою машину. Утром тебе придется придумать, как добираться на работу.
– Дэн Симпсон живет недалеко. Дэнни меня подвезет.