Случайные связи

Матвеева Ольга Анатольевна

— С Новым годом! — завопила она. — Желание, желание, надо загадать желание.

— Курантов нет.

— Ну и что! Не важно! Надо загадать желание. Они сбываются! Сбываются! Я это точно знаю, — Саша закрыла глаза. — Я хочу выйти замуж за Сашу в новом году и родить ребенка от него! — прокричала она мысленно. — Загадала! Загадала! — прокричала она вслух.

— Оно ведь сбудется? Сбудется? — спросила она у Александра, тоном маленькой девочки, которая еще не перестала верить в Деда Мороза.

— Сбудется, обязательно сбудется, что бы ты там ни загадала, девочка моя, — ответил Александр тоном мудрого, древнего Деда Мороза и улыбнулся как мальчишка. А потом он вздохнул, выдохнул и поцеловал

Сашу. Уверенно. Как сильный мужчина — прекрасную женщину. Ибо он не был Дедом Морозом, а она не была маленькой девочкой… Он был любящий мужчина, а она… Она готова была полюбить. Именно этого мужчину… Александр спит рядом. А Саше не спится. Это что же получается, что в эту волшебную ночь сбылись сразу два предсказания? Что там говорила ведьма из поезда? Что я встречу своего мужчину там, где будет море, будет много солнца, и я уже не буду никого искать. И я могу пройти мимо этого мужчины. А ведь я бы и прошла мимо, я бы его даже не заметила бы, если бы не цепь событий, которая предшествовала этой встрече. Что там говорил Александр в ту теперь уже далекую московскую осень? Что Саша должна отправиться на поиски своей половины. И она отправилась. А думал ли тогда Александр, что ее, Сашиной половиной является он сам? Могла ли она тогда предположить такое? Нет. Какой же путь им пришлось пройти, чтобы понять это. Как причудлива жизнь! И как прекрасна!

Эпилог № 1. Узелки на нитях судьбы развязываются

Утром следующего дня Саша с Александром прогуливались по берегу океана… Он стоял на песке, и в руках удерживал стропы кайта. Черный кайт, похожий на дракона трепетал в его руках. Его светлые, длинные волосы, заласканные солнцем, развивались на ветру. Это он. Языческий бог. Предположительно, Аполлон. Которого в миру называют просто — Андрей. Который однажды обладал Сашей. Потому что, очевидно, принял ее в тот момент за языческую богиню. Или нимфу. Да, скорее всего, именно нимфу, которая его жестоко отвергла. Дафну, которая предпочла стать деревом, чем отдаться Аполлону. Может быть, прекрасный бог, перевоплощается в простых смертных, чтобы настичь, наконец, свою любовь. И вот однажды зимней студеной ночью он принял за свою истинную недосягаемую любовь Сашу.

Ошибся, конечно. А, может, наоборот, не разглядел. Не догадался, что это именно она и была…

Она смотрела на него и улыбалась. Великолепен. Совершенен. Невообразимо красив. Божество. Настоящее божество. Он не видит Сашу. В его руках бешено бьется гигантский воздушный змей, он стоит на доске. Перед ним волна. Над его головой беспощадное и щедрое азиатское солнце. Над его головой — бесконечной бирюзовое небо. Он не видит Сашу. Зачем она ему? Он бог. А она вовсе не нимфа. Она обычная женщина. И вот он уже летит на волне. Он счастлив.

— Самый знаменитый кайтер на этом побережье, — говорит Александр. — К нему очереди стоят на обучение. — Многие считают, что это земное воплощение Аполлона.

— Да, вполне вероятно, что он, действительно бог, но ты все равно лучше, — говорит Саша и целует Александра в губы. — Как ты думаешь, он счастлив?

— Я никогда не встречал человека счастливее его.

— Это хорошо, я рада за него, — отвечает Саша и загадочно улыбается. — Очень-очень. — Уже не вслух…

— Милочка, буду несказанно рада видеть вас на своей свадьбе! — воскликнула отставная актриса Вера Семеновна Зайцева, врываясь в Сашин кабинет без стука. — Вот, сделайте милость, возьмите, — она протянула женщине приглашение. Белое, с золотыми буквами, обильно украшенное вензелями и виньетками. — Приглашение на два лица, — она хитро улыбнулась. — Приходите со спутником. У вас ведь есть жених, насколько мне известно. Приходите вместе.

— От вас ничего невозможно скрыть. Генерал сделал вам предложение?

— Да, милочка, именно так. Я, конечно, долго раздумывала, но, в конце концов, решила его принять. Разумеется, можно было бы составить и более приличную партию, но так уж случилось, что я в него влюбилась. Понимаете, влюбилась, как какая-то зеленая гимназистка! Бабочки в животе. Забыла уже, что это такое. Перестала понимать значение данного выражения, а тут вспомнила. Все как в юности. Как в юности, понимаете?

— Понимаю, — ответила Саша и улыбнулась, — еще как понимаю.

— Тоже влюблены? — Саша кивнула. — А я знала, что все у вас будет хорошо. Я была в этом просто уверена. Я даже, кажется, вам об этом говорила. Только тогда вы мне не поверили. А я оказалась права, как видите. Черная полоса непременно сменяется белой, а неудача может обернуться удачей. Мы, простые смертные, не посвящены в замыслы божьи, нам не дано знать, какими путями господь бог проведет нас к нашему благополучию. Но в итоге мы непременно убеждаемся в его мудрости. Не сбеги от вас тогда муж, — Саша напряглась, — извините, что бережу вашу рану. Я думала, она уже зажила. И все же я продолжу свою мысль. Если бы тогда не случилось событие, о котором я только что упомянула, не встретили бы вы своего Александра, а если бы и встретили, прошли бы мимо, не заметили бы его, пропустили бы.

— Вера Семеновна, вам бы следователем служить, все-то вы знаете.

— Понимаете ли, милочка, люди любят обсуждать чужую жизнь, любят сплетничать. От этого никуда не денешься. Никому не под силу искоренить этот людской порок. Нужно просто его принять. Относиться не как к пороку, а как к особенности. Вот и все. Я сама когда-то была героиней сплетен. И надеюсь, что до сих пор обо мне все еще судачат. Все бабушки, мои ровесницы, кстати, у нашего подъезда, как мне кажется, только обо мне и говорят. Чуть ли не мессалиной меня считают. А я и довольна. Если обо мне говорят, значит, я еще кому-то интересна. Значит, я не просто жива, а живу насыщенной жизнью. Вот про бабушек у нашего подъезда и сказать-то нечего. Разве же это хорошо? — Саша отрицательно покачала головой. — Вот и радуйтесь, что вашу жизнь обсуждают. Я думаю, милочка, вам еще представится случай вновь убедиться в моей правоте, — Вера Семеновна, похоже, слегка надулась.

— Я готова уже сейчас подтвердить вашу правоту, — Саша примирительно улыбнулась. — Вера Семеновна, вы и представить себе не можете, как же я за вас рада!

— Спасибо, милочка! Так вы придете на нашу свадьбу?

— Да, конечно.

— Должна вас предупредить, что церемония бракосочетания будет пышной. Так что не стесняйтесь, надевайте свой самый шикарный наряд, самые дорогие украшения, жемчуга и бриллианты. Роскошь будет вполне уместна…

По Марусиному совершенному лицу черными змеями ползут слезы, смешанные с тушью. Совершенное это лицо мгновенно перестает быть совершенным. Оно обезображено горем и черными слезами.

— Он уходит! Уходит! Он нас бросает! — кричит она и принимается рыдать в голос. Саша гладит ее по голове. Она не знает, что сказать. Просто гладит Марусю по голове. — Как же мы без него? Как я без него буду жить? Я не смогу! Я не могу без него! Не могу! Зачем мне жить дальше? — Саша, молча, гладит Марусю по голове. А что тут скажешь? Можно сказать, что это даже хорошо, что он, наконец, ушел. Что все непременно наладится. Что она привыкнет жить без него, и, возможно, ей это даже понравится. Можно сказать, что она непременно еще встретит мужчину, который ее полюбит и будет относиться к ней более уважительно, чем бросивший ее муж. Можно все это сказать, только Маруся не поверит. Ни за что не поверит. Уж Саша-то знает.