Случайный брак с миллиардером
Шрифт:
— Боже, оно в кармане? — я с удивлением указываю на пиджак, в котором куталась всю дорогу сюда. — Я очень невнимательная.
— Да, я думал, ты облегчишь мне задачу. Найдешь его, а я скажу, что это твое.
— Ужасно, Константинов. Это даже на корявое предложение не тянет.
— А на какое тянет?
— На провальное. Или вовсе на отказ.
Я замолкаю, когда Максим возвращается ко мне и опускается рядом. Становится не до шуток, даже горло схватывает, потому что в его широких ладонях находится бархатная аккуратная коробочка. Видно, это передается по женской линии или не
Мы так причудливо связаны, что всё, что происходит между нами, обречено принимать странные формы.
— Ты же согласна?
Константинов раскрывает коробочку и достает тонкое кольцо с большим камнем. Оно именно такое, как показывают в фильмах, где нью-йоркские банкиры делают предложения своим счастливицам.
— А нужно что-то подписывать? — я острю, но не одергиваю ладонь, когда Константинов берет ее.
Он завязывает со словами, не ждет больше моего ответа, а надевает помолвочное кольцо на безымянный палец. Я пропускаю выдох, впервые рассматривая неприлично большой бриллиант так близко.
— Оно чудесное, — признаюсь.
Я хочу сказать еще что-то, но Максим притягивает меня к себе и начинает целовать на правах настоящего жениха. Уже без всякого наполовину делового. Я плавлюсь и забываю все сомнения, который лопаются столь же стремительно, что пузырьки шампанского на языке.
Мы остаемся в гостиной, только забираем подушки с дивана и ложимся у камина. Голова кружится и я едва могу осознать, как много произошло за один вечер. Я готовилась к званому вечеру, а вместо этого впервые прокатилась на кабриолете, впервые узнала Константинова как мужчину и впервые сказала “да” на предложение.
Он подгибает меня под себя и освобождает от халата. Второй раз выходит другим, медленнее и почему-то мучительнее. Когда так вкрадчиво и пронзительно, что почти больно. Я выгибаюсь, кусаю губы и постанываю ему в шею, бьюсь между противоположными желаниями — получить разрядку как можно быстрее и продолжать сладкую пытку дальше.
Я совершенно безоружна перед ним в такие секунды, Константинов говорил о доверии, но мое тело успело довериться ему полностью. Я не знаю почему так, словно бессознательное прорывается и признает в нем Мужчину, его право брать и приручать. Не только нежно целовать, но и жестко обладать, ведь Константинов не умеет сдерживаться. Он обжигает лютой страстью, подготавливает, разгоняет скорости и потом сквозь душный влажный морок вырывает мои стоны. Он пробует их на вкус, целуя меня, забирает себе, как и мою дрожь и мутный взгляд. Он забирает все, напоминая мне, что он хищник по натуре. С темным взглядом, дьявольскими губами и грозовой аурой.
Но мне это нравится.
Мне нравится быть слабой, когда стираются наши имена, причины, возможности, а остается только близость. Только суть.
— Не сдерживайся, — шепчет он пьяно, подводя меня к самой черте. — Дай мне… да, да…
Да.
Конечно, да…
Он
На мне нет ничего кроме кольца. И сотни поцелуев Максима.
— Спи, — теперь он нежен, зализывает крупицы грубости, которые позволил себе в порыве. — Или отнести тебя в спальню?
— Не надо, мне здесь хорошо.
Мы остаемся в домике на завтрак. Я рада, что нам не нужно спешить в главный дом, да и в холодильнике достаточно продуктов, чтобы собрать целый стол. Я хозяйничаю на кухне и поглядываю на Константинова, который погрузился в телефон.
— Цебоева выпустили под залог, — произносит он задумчиво через минуту.
— Так быстро?
— Да, этим вечером, — Максим проводит ладонью по подбородку, растирая кожу. — Но некоторое время я выиграл, я провел пару сделок с другими игроками. Финансово Цебоев мне не страшен, но он продолжит разыгрывать карту с Ольгой. Только она у него и осталась.
— Она сказала, что даст интервью против тебя. Тогда в самолете, — я вспоминаю ее острый взгляд, в котором горела ревнивая зависть. — Сказала, что оно уничтожит тебя. Что она имела в виду?
— Не знаю.
— Тогда нужно узнать, поговори с ней. Только нормально и не в самолете, где есть я. Она не переносит меня, ты же сам видишь.
Боже, что я несу?
Но меня буквально оглушает новость, что Цебоев уже на свободе. Я с легкостью могу представить, в какой ярости он сейчас, а еще я помню, как смотрела на меня Ольга. Она сказала, что не допустит моего счастья с Константиновым. И я верю, черт возьми, как верю, что Цебоев бросит всё, чтобы свалить конкурента.
— Максим, мне страшно, — я отставляю кофейник в сторону, чтобы не пролить. — Они вместе опасны… Они…
— Тише, тише, — Константинов поднимается с места и вдруг оказывается рядом, обнимая меня за плечи. — Ты что тут устроила? Панику на корабле?
Я мотаю головой, то ли не соглашаясь с ним, то ли не собираясь говорить спокойным тоном на серьезные темы, как он.
— Поговори с ней, Максим. В ней еще живо, она просто уязвлена, как женщина, но она может передумать…
— Поговорить? — Константинов хмурится. — Ты серьезно, малышка? Об выгодных для меня условиях Ольга согласится говорить только в одном случае.
— В каком?
— В постели. И так, чтобы ты узнала.
Я нервно дергаюсь, но Максим не отпускает.
— Больше всего она хочет сделать больно тебе. Отыграться.
— Из-за того, что она похожа на меня?
— Из-за того, что она была твоей тенью. Ты бросила мне, что я не сказал Ольге, что она всего лишь заменитель…
— Это я в сердцах, я так не думаю.
— Я тоже так не думал. Она мне понравилась, да, вы похожи, но в моей голове не было плана специально найти твою копию. Обычная случайность, я зацепился взглядом, она оказалась милой, — Константинов пожимает плечами. — Я не больной на всю голову, я обычный мужик, у которого, видимо, есть любимый типаж.