Случайный многожёнец
Шрифт:
На обратном пути в Бражино, Белов рассказал Ойдо подробности нападения, а тот делился трудностями устройства на новом месте. Белов, между прочим, спросил, кто сейчас хозяин брошенного Тывая. Ойдо спокойно ответил, что угры там жить никогда не будут, боги отвернулись от этого места. Другие люди могут там селиться, место, хоть и нехорошее, но свободное. Белов поинтересовался, как староста угров отнёсся к Алине, которую взял в жёны Белов. Ойдо даже рассмеялся, когда рассказывал об этом, все угорские женщины очень обрадовались, что Алина ушла из селения. Они полагали, что её возьмёт в жёны кто-то из угров, и заранее ревновали.
– Если серьёзно, - сказал Ойдо, вытирая пот со лба, - ты правильно поступил, Белов, что взял в жёны Алину. Без мужа в нашем селении ей было бы очень трудно. Её и детей все обижали бы по любому поводу и без повода. Кровной родни у неё в селении
– Так что, ты, почитай, спас Алину и её детей, - закончил свои размышления Ойдо, - твоя семья зажиточная, новая жена и её дети голодать не будут. За это Алина будет тебя всегда любить и уважать.
Отправив Ойдо с лодкой в Пашур, Белов продолжил допросы пленных, уточняя необходимые подробности, зарисовывая на старых тетрадях расположение хозяйства Рудого и его лодок на пристани. Заметив, что Рудой уже начал терять сознание от сильных болей в раненой ноге, у него единственного оказалась повреждённой кость, Белов перерыл весь дом в поисках обезболивающего. В тумбочке покойной бабки Алексея нашлись два стеклянных шприца в металлических коробочках для кипячения, три набора иголок и пять упаковок различных ампул. Знакомые названия оказались только на двух коробках - 'Морфий'. Белов припомнил, что бабка Алексея умерла от рака, ещё в начале восьмидесятых, когда за возвратом наркотиков от больных никто не следил. Прокипятив шприц, он поставил Рудому полкубика морфия, что моментально сняло его боли. Под действием обезболивающего Рудой поменялся в характере, стал относиться к Белову, как лучшему другу и с удовольствием открыл все свои тайны. Белов едва успевал записывать, раньше ему не приходилось допрашивать наркоманов под кайфом. С учётом новых показаний Рудого задумка Белова складывалась все ярче и подробнее, вероятность успеха приближалась к ста процентам.
По мере изготовления наручников и кандалов все пленные стали пользоваться относительно свободой, теперь они свободно передвигались по своим сараям, Белову пришлось озаботиться охраной. На ночь приходилось прицеплять пленников на связку, хотя о побеге, похоже, никто не думал, кроме Мариги. Белов без допросов понимал все его мысли, тот оказался классическим уголовником, без единой черты интеллекта, одна злоба и тупость. Из него вышел бы настоящий Шариков, желание отнять и поделить, между своими, конечно, не сходило с его рожи. В отношении этого 'социально близкого' никакой жалости у Белова не было, он продал бы его не только на юг, а, желательно, на север, куда-нибудь в Воркуту, на шахты. Жаль, что их ещё не построили. Среди остальных пленных невинных жертв тоже не было, все были личными 'дружинниками' Рудого.
Продолжая допросы всю неделю, Белов убедился, что Рудой, как и остальные раненые, довольно быстро идёт на поправку. Ещё пара недель и все пленники будут абсолютно здоровы, к этому времени обещал вернуться Окунь, в совете которого Белов нуждался. За неделю Белов опытным путём установил, что Рудой становится 'лучшим другом' на два часа после укола морфия. После этого радостное возбуждение спадает, и пленник начинает засыпать. С учётом такой реакции Белов планировал свои действия. Жизнь в посёлке за неделю окончательно стабилизировалась, кузнецы и чеканщики работали всё светлое время, не соблюдая восьмичасового рабочего дня. Белов загрузил кузнецов изготовлением предметов первой необходимости для строительства домов, инструмента для работы и на продажу. Чеканщика-предателя Белов вернул на рабочее место, но кандалы на ногах оставил, как память о предательстве, разъяснив ему, что снимет их только через месяц при хорошем поведении. Нурами, ожидавший худшего, был счастлив остаться живым и невредимым, поэтому всеми фибрами показывал свою полезность и преданность Белову. Чеканщикам Белов поставил задачу изготовления медного листа большой площади, толщиной около полумиллиметра. Задумку о производстве нового товара, который наверняка будет пользоваться спросом, он не оставил.
Семейная жизнь многожёнца складывалась спокойно, ежедневно Беловы втроём ходили в баню, но спал Белов только с Ларисой, Алина пока терпела. Белов, впрочем, решил взять её с собой в Сулар, не столько из-за полезности, сколько из опасения оставлять её с Ларисой наедине. Женщины уже освоились в совместном ведении хозяйства, по очереди смотрели за детьми и работали на кухне. Кормил южан Белов пока за свой счёт, надеясь найти для мастеров
Глава пятнадцатая, неадекватный ответ.
Перед самой отправкой, когда Белов уже собирал припасы для путешествия, прибыл Окунь с запасом руды и товаров. Узнав новости, купец изрядно удивился, не только дал толковые советы, но и сам решил поучаствовать в захвате имущества Рудого. Пока пленники под присмотром помощников Окуня занимались разгрузкой товара, компаньоны обсудили свои планы. Во-первых, Окунь отчитался в своих сделках и выдал Белову его долю, которая без учёта привезённого и будущего товара, только в серебре, составила двадцать восемь гривен. Кроме трёх тонн медной руды, двухсот килограммов кричного железа, пленники должны были выгрузить тридцать тюков с шерстью, десяток овец, шесть кусков ткани. Лошадей Окунь не привёз, да и к лучшему, если всё получится, у Белова будет свой табун из двух десятков коней. Во-вторых, компаньоны ещё раз обсудили планы захвата имущества Рудого, согласовали свои действия и сразу обговорили долю каждого, в чём она будет выражаться. Всю недвижимость Белов отдавал Окуню, справедливо полагая, что не сможет за ней присматривать, сразу обговорил своё право ночлега и проживания в любое время года на любой срок. Лошадей, все ткани, инструменты и ценности, а также весь запас зерна, Белов брал себе, Окунь обязался помочь при доставке. Если всё не поместится в лодки, сохранить до следующего плаванья. С уграми Белов расплатится сам. В-третьих, Окунь, собиравшийся зимовать в Суларе, в доме Рудого, обещал за зиму найти и уговорить несколько мастеров на переселение в Бражино, хоть на три года. Цену найма компаньоны тоже обговорили. В-четвёртых, Окунь пообещал найти покупателя на пленных ещё до ледостава.
Утром прибыли угры, горящие желанием добраться до трофеев и разбогатеть. Белов с удивлением заметил, что никакой ненависти к своими бывшим поработителями угры не проявили. Последний раз, проинструктировав Ларису и Третьяка, Белов возглавил караван из четырёх судов, двигавшийся вниз по реке. Порядок движения был такой - впереди шёл Белов, с Рудым и Алиной, за ним угры и два судна Окуня. Двигались быстро, без остановок на обед или заходы в города, вставали только на ночлег. Гребцов на судах было достаточно, поэтому к Сулару добрались за четыре дня.
Утром Белов сделал укол Рудому, после чего все четыре судна высадились на пристани Сулара. Сыщик, поддерживая Рудого, вместе с Окунем и тремя его подручными, высадился на берег. По договорённости, четверо угров посильнее, вынесли на берег носилки, куда посадили Рудого, ещё не способного ходить. 'Клиент' был в великолепном расположении духа, поэтому выполнил просьбу Белова о продаже лодок сразу, позвал старшего на пристани к себе и громко объявил, что уезжает надолго, лечить рану к известному лекарю, а лодки продал Белову. Возражений ни от кого не поступило, по знаку Белова, угры расселись в две приобретённые лодьи и отошли от пристани, двигаясь вверх по течению. Там, в условленном и осмотренном накануне месте, они должны ждать табун лошадей из хозяйства Рудого.
Остальные двинулись к дому Рудого, доставляя того на носилках. В доме Рудой объявил слугам и соседям ту же версию о лечении и продаже имущества, только уже Окуню. К этому времени прошло больше часа и действие наркотика начинало заканчиваться, до конюшни надо было добираться ещё два часа. Пришлось быстрым шагом двигаться туда, благо угры были достаточно сильны и выносливы. К моменту, когда процессия достигла пригородного хозяйства Рудого, тот умудрился уснуть прямо в носилках, вывести его из этого сна никак не удавалось. Можно было подождать ещё полдня, тут Белов с Окунем сделали ошибку, спеша оформить всё как можно быстрее. Увидев носилки со спящим хозяином, процессию пустили во двор, но никаких объяснений о продаже имущества пятеро звероподобных конюхов слушать не стали. Более того, когда Окунь начал повышать голос, утверждая, что Рудой продал им всё своё имущество, один из подручных последнего просто двинул Окуня в зубы. Благо, купец отлетел в сторону и отделался лёгкими ушибами. Сыщик понял, что придётся применить силу, моментально ударил одного из конюхов карабином по затылку, а другого в солнечное сплетение. Кивнув на двоих упавших конюхов, Белов скомандовал уграм,