Случайный многожёнец
Шрифт:
Чеканщики, вырезали раскатанные медные листы по выкройке, нарисованной Беловым. Эти фигурки складывали в форму зажигалки и запаивали свинцом. Кремень привёз Окунь в последний приезд, а в качестве кресала Белов пока использовал несколько прутков твёрдого сплава, найденного в хозяйстве Алексея. По фитилю и бензину для заправки проблем не было. Буквально через три дня чеканщики стали выдавать до десятка зажигалок в день. Белов вернулся к изготовлению пироксилина, который застопорился ещё в процессе получения кислоты необходимой концентрации. К сожалению, работа шла очень медленно, пока не завершилась уборка урожая. Староста изменил расстановку работников, отправив на покосы мальчишек, а старших парней нацелил на постройку четырёх двухэтажных домов.
Пока они ставили первые этажи, три девушки достаточно аккуратно научились работать с кислотами, их Белов и оставил готовить достаточное количество кислот нужной концентрации. Под химическую пришлось использовать всю стеклянную посуду, пластиковые трубки и стаканчики, помогла запасливость Алексея, солившего и мариновавшего огромное количество припасов
К середине сентября удалось поставить все четыре дома, установить двойные слюдяные окна, затем Белов занялся обучением парней печному делу. Необходимая фурнитура для печей уже была изготовлена, восемь печей ставили вчетвером до конца сентября. Окунь приплыл вовремя, чтобы оценить объёмы сделанного. На этот раз Окунь задержался на два дня, чувствуя долгую разлуку. Белов с удовольствием угощал своего лучшего друга в этом мире всеми плодами с огорода, подарил на прощание так понравившийся ему китель капитана внутренней службы с фуражкой, неизвестно откуда появившийся у Алексея среди вещей. Оба строили планы, необходимые закупки и сроки на будущий год. Окунь на этот раз привёз почти четыре тонны медной и железной руды, полтонны свинцовой руды, на пробу. Еще массу различных мелочей, как два килограмма кремня, полсотни самоцветов, немного шерсти. Главное было в том, что он увёз всех пленных, семнадцать человек, порядком надоевших Белову и жителям посёлка. Компаньоны договорились, что на причитающуюся Белову долю выручки, Окунь за зиму купит полсотни мужских и женских сапог, сбруи на два десятка лошадей, нефти, ткани. Ещё он на пробу брал полсотни зажигалок, посмотреть, как пойдёт торговля. Белов посчитал себестоимость зажигалок, которая оказалась в пределах двух кун. Поэтому, продавать их даже по пять-десять кун было выгодно.
После отъезда Окуня жители посёлка вздохнули с облегчением, содержание пленных угнетающе действовало на всех. Сразу после его отъезда приехали гости из селения соек, десяток любопытных парней и девушек, в том числе и две из освобождённых пленниц, Ива и Липа. Пришлось опять прервать работы и устроить гулянье на два дня, на котором гостей угощали экзотическими помидорами и огурцами, картошкой и топинамбуром, с мясом и рыбой, естественно. Белов остановил пилораму и, через генератор, включил громко магнитофон с русскими народными мелодиями, под такую музыку все с удовольствием плясали. Гости привезли подарки старшине Бражинска, две рубашки, вышитые спасёнными девушками, сапоги. Белов также отдарился, Иве и Липе по куску шёлка и зажигалке. Остальным мужчинам всем по зажигалке, женщинам по стеклянной баночке из-под кофе. Источник дохода в этом мире нашёлся, надо укреплять связи с соседями, Белов решил не жалеть этой экзотики, стекло он и сам скоро будет делать.
Однако, гости на этом не закончились, буквально после отъезда соек, по Бражихе поднялись две лодьи Сагита. Оказывается, он встретил, в устье Сивы, возвращавшихся домой соек, которые объяснили, как добраться до Белова. Сагит привёз весь обещанный товар, нефть и хлопок, ткани и шерсть, даже трёх невольников-кузнецов. Белов, в ходе разговора, упомянул о предательстве Нурами, о своём желании расправиться с тем, кто научил этого предателя, и поинтересовался у Сагита, зачем он прислал этого предателя. Купец побледнел, но держался выдержанно, свалив всю вину на Рудого, который случайно якобы узнал о выкупе пленников. Белов знал, что Сагит сам вошёл к Рудому с предложением напасть на посёлок, с интересом посмотрел на купца, потом спросил,
– Давай у самого Рудого спросим, он у меня в плену сидит.
Реакция купца была ожидаемой, его хватил паралич, к счастью, быстро закончившийся. Глядя на него, не знавшего, чем оправдаться, Белов улыбнулся,
– Будем считать твои пакости недоразумением, только, прошу запомнить, моего товара нигде в этом мире нет, а купцов я уже знаю достаточно, чтобы прервать торговлю с тобой. Кроме того, я знаю, где живёшь ты и смогу туда добраться. У меня хватит серебра и других товаров,
Купец покрылся мелким бисером пота, удерживая трясущиеся руки.
– Кроме оговорённой цены в виде четырёх стеклянных стопок, я предлагаю тебе заняться продажей моих зажигалок. Для начала даю полсотни этих изделий по десять кун за штуку, - Белов ухмыльнулся и продолжил, - товар новый, только один купец взял небольшую партию, спеши развернуться.
Уплыл Сагит в тот же день, сразу после расплаты за товар и покупки зажигалок, от которой он не посмел отказаться. Старшина Бражинска с удовольствием пересчитал двадцать пять гривен, полученных за собственный товар, неизвестный в этом мире, и, практически единственный. Гранёные самоцветы были не так сильно востребованы в маленьких провинциальных городках, а сейчас нужен был продукт, востребованный повсеместно, кроме зажигалок, на эту роль подходили только доски. К сожалению, как успел заметить старый сыщик, пилёные доски плохо шли в лесных краях. Времени у местных жителей было предостаточно, поэтому всё, что можно сделать своими руками, они ими и делали. Выходило не всегда красиво, но добротно и бесплатно, платёжеспособность местных жителей оставляла ждать лучшего. Добытый за зиму мех прижимистые хозяева оставляли на соль и железо, действительно необходимые для выживания продукты. Остальные товары - доски, корзины, берестяные короба и прочее, что можно сделать самим, практически не покупали, предпочитая зимой делать своё, хоть неказистое, но бесплатно. Для продажи своей продукции были два пути - самому развивать торговлю или увеличивать покупательную способность соседей-покупателей, вернее, покупательное желание. По своему опыту старый сыщик, сам, будучи провинциалом, представлял безнадёжность изменения психики большинства людей, тяжело даже в двадцать первом веке, при развитой рекламе и телевидении. Что уж говорить о родовых общинах этого времени, где каждая покупка даже необходимого инструмента обсуждалась родными месяцами, если не годами. Булгары и угры даже зажигалку считали баловством, если можно за три-четыре минуты бесплатно зажечь огонь.
Глава шестнадцатая, настоящая работа.
На этом визиты в посёлок закончились, а через неделю настали холода и реки покрылись льдом. Работы по хозяйству заметно сократились, Белов смог организовать в одном из пустующих домов школу. В ней он устроил занятия для всех жителей посёлка, включая работавших угров, кроме Ларисы, Третьяка и Влады. Занятия были короткими, по два часа в день, все обучались русской азбуке, письму, счёту.
Староста растущего посёлка весь октябрь занимался изготовлением подсолнечного масла, сначала приспосабливал пресс, потом делал холодный отжим, потом пытался повторить технологию горячего отжима, но ничего не получилось. Времени на масло ушло много, но и результат был неплохим, почти пятьдесят литров нерафинированного подсолнечного масла Белов поставил на зиму в овощную яму. Спускаться в овощную яму он полюбил. Полки ломились от солений и овощей, за сентябрь удалось насобирать и засолить почти сто литров различных грибов, жаль, уксуса не было, ещё бы замариновали столько же. После сбора урожая и семян, он насчитал сто двадцать семян сахарной свёклы, что гарантировало получение сахара уже через год. Пользуясь сладостью клубней топинамбура, Белов устроил из самых мелких брагу, которую за октябрь перегнал на самогон, получив литров двадцать неплохого напитка. Первач он оставил для медицинских целей, а большую часть настоял на смородиновом листе, зверобое и других травах. К началу ноября в баре второго этажа стояло десятка два бутылок с различными настойками, к которым, впрочем, он был равнодушен. За свою прежнюю жизнь Белов выпил слишком много, чтобы продолжать в новом мире, да при двух жёнах.
В начале ноября, трое парней, завершивших строительство домов и печные работы, были направлены в помощь кузнецам. Работа кузнецов была в этом мире почётной и завидной, главное, высокооплачиваемой. Сам Белов вернулся в химическую мастерскую, где занялся непосредственно получением пироксилина, который вышел достаточно грязным, но работающим. Из-за плохой очистки реактивов порох вышел дымным, не слишком отличающимся от чёрного пороха. Первые партии пороха были разнородными, отличались разным горением. Доводить порох до стабильного состава химик-самоучка не стал, торопясь изготовить первое оружие. Он простым смешиванием разных партий продукта приводил окончательный состав к общему результату. Лучше, считал он, пуля пусть всегда летит на сто метров, чем один раз на двести, а другой на пятьдесят. Методом проб и ошибок, удалось к ноябрю получить достаточно надёжный порох, отработать технологию его получения и обучить этой технологии трёх девушек. Пока они весь декабрь нарабатывали запасы пороха, которого староста надеялся получить не менее десяти килограммов, сам он занялся изготовлением инициирующего вещества для капсюлей, на который ушли остатки перемещённых вместе с домом реактивов. Сам старшина так увлёкся химическими опытами, вспомнил детство своё золотое, что изготовил несколько взрывпакетов с самодельным бикфордовым шнуром, авось пригодятся.
Буквально с конца октября Третьяк научил троих ребят, двух девушек и мальчишку, катать валенки. Благо пустых домов в посёлке было достаточно. Ребята оказались очень способными, к началу сильных морозов они полностью обеспечили всех жителей валенками, даже детей. Потом начали готовить валенки для угров, работавших в посёлке, ближе к новому году каталы начали валять валенки на продажу. В результате тёплой обуви ни один житель посёлка, даже южане, не простыл за зиму. Ребята, приходившие на работу, сразу переодевались в валенки, которые им очень понравились. Глядя на их реакцию, Белов надеялся на удачную реализацию валенок.