Случайный солдат. Книги 1–3

Степанов Андрей Валерьевич

Продолжало стремительно темнеть, на улице уже зажглись фонари. Я слышал только быстрый стук собственного сердца и больше ничего. Осталось только сделать несколько шагов до машины и уехать отсюда. Я двинулся в сторону водительской двери, слегка пригнувшись, медленно перебирая ногами. Если бы была такая возможность, я бы повертел головой в разные стороны, чтобы посмотреть, где еще спрятался противник, но каждое мое движение и без того отдавалось в плече такой адской болью, словно руку жгли изнутри.

Еще несколько шагов до машины. На другой стороне улицы раздались выстрелы, начали стрелять от перекрестка. С неба

упали первые капли дождя. Я дошел до авто, протянул руку, чтобы открыть дверь, но вдруг силы покинули меня, в очередной раз за этот долгий день. Открытая дверь послужила для меня опорой, но недолго: я сполз по ней, прислонившись спиной к заднему колесу автомобиля. Сейчас бы лучше потерять сознание и оставить лишние минуты где-то позади, одним воспоминанием. Но, похоже, что химический состав медпакетов был очень изысканным и активно поддерживал человека в сознании, когда надо было отключиться.

Прохладный августовский дождь барабанил по металлу машин, с шипением разбивались капли о еще теплый, покрытый битым стеклом, кровью и гильзами асфальт. Я смотрел в темное, затянутое кучерявыми тучами небо, изредка пронзаемое молниями. Сразу вспоминался какой-нибудь нуарный детектив, только в моем случае не было ничего детективного. Все было предельно ясно. Теперь мы знали, кто наш противник, знали, как его искать и что он собирается делать. Оставалось лишь добраться до него, а это было уже делом времени. В последнюю секунду промелькнула мысль, что даже теперь все не так просто как кажется.

Рядом что-то хлопнуло, кто-то громко кричал. Изображение расплывалось. Снова какие-то фигуры мелькали перед глазами, но буквально через секунду я уже закрыл глаза, голова закружилась. «Я лечу… Это конец» – подумал я.

Глава 15. В засаде

Мягкие простыни, удобная кровать, свежий, кондиционированный воздух. Что-то еле слышно гудело неподалеку. Я был слишком неверующим человеком, чтобы решить, что я умер. Но ощущения были приятными, поэтому я не торопился открывать глаза. Наверное, я опять в части, под землей, лежу после обработки медицинскими роботами, восстанавливаю силы. Но звуки немного не такие. Когда я в прошлый раз очнулся у медиков, стояла почти идеальная тишина, даже лампы не гудели. Здесь я слышал звук проезжающих мимо машин, а это значит, что я нахожусь на поверхности. Частная больница?

Я с трудом разлепил глаза: небольшая комнатка, темные занавески на окне, бежевая краска на стенах, картины. Кровать была очень широкой. Все-таки не больница. Скорее гостиница. Я откинул одеяло и посмотрел на свою руку: раны не было. Пошевелил пальцами. Гнутся все до единого. Рядом на тумбочке лежал полный комплект одежды, до последней ниточки похожий на тот, что я носил вчера. Хотя, возможно уже и не вчера. В прошлый раз я пробыл в отключке тридцать часов, вполне вероятно, что в этот раз прошло примерно столько же времени. Я поднялся с кровати и опустил ноги на мягкий ковер. Голова сразу же закружилась, я ухватился за тумбу, но устоял на ногах.

Надо было отправиться в душ, желательно теплый. Там я простоял довольно долго, смывая с себя грязь и остатки крови – возле раны была относительная чистота. Я мысленно поблагодарил весь отдел наших изобретателей, благодаря которым я все еще был жив. В душе всегда есть время подумать над прошлым и будущим.

Над случившимся. Например, как я оказался здесь? Почему не в части, почему именно отель в городе? И в том ли городе я нахожусь? Вопросов было много, тогда как ответы предстояло отыскивать самому. Внезапно на меня обрушилось чувство вины – из восьми патрульных выжил лишь один. Я не помнил больше живых. И все это из-за медлительности недопустимой медлительности, которая сыграла свою роковую роль. Я сделал воду чуть теплее, чтобы согреться – по телу пробежал озноб.

В дополнение ко всему мы упустили Владимира, потеряли самое мощное оружие на планете и не знали, где его теперь искать. Конечно, техотдел найдет способ выследить неприятеля, когда известно, кто это и как он выглядит, поэтому напасть на след не составит труда. Но есть большая вероятность, что этим буду заниматься уже не я. Или не Лена. Если она тоже осталась в живых. Возможно, пакет помог ей. Возможно, нет. Я прислонился к стене в душе, пытаясь прогнать из головы мысли, которых там не должно быть. Надо было мыслить рационально. Во-первых, я остался в городе. Скорее всего, в том же самом. Значит, впереди была работа. Во-вторых, кто-то нашел еще один медпакет, чтобы вылечить меня. Я смутно помнил, как завершился прошедший день, ясно было только, что я потерял сознание от потери крови. Она и сейчас сказывалась головокружением и легкой тошнотой. Если мыслить логически, то работу должен был закончить я, а в идеале моя спутница была жива.

После трех опасных ситуаций, в которых мы оказывались вместе, в одиночестве я чувствовал себя пустым. И хотя мы общались немного, мне казалось, что этот человек мне ближе всех тех, кого я знал раньше. Я встряхнул мокрой головой, выключил душ, вытерся и накинул голубое полотенце. Хлопнула входная дверь. Шагов я не услышал – плотный мягкий ковер отлично заглушал их. Я приоткрыл пластиковую дверь из ванной, другой рукой придерживая полотенце. В номере стоял человек, одетый в джинсовый пиджак и темные джинсы. На голове черная бейсболка. Сразу закрались сомнения, что не все так гладко. Что, может быть, я здесь вовсе и не для продолжения работы. Дверь скрипнула. Человек оглянулся, и я увидел знакомые черты. Лена Воронкова, живая и невредимая.

Смешанные эмоции ощутил я, когда увидел ее лицо, серьезное и задумчивое. С одной стороны, я был очень рад ее видеть, с другой – мгновенно пропало чувство пустоты. Немного повеселев, я вышел из ванной. Даже позволил себе улыбнуться, но волю эмоциям давать не стоило, хотя где-то в глубине души (и даже тогда я это знал), хотелось даже обнять. Возможно, это было мимолетное желание. Я подошел ближе.

– Привет, – сказал я. – Рад видеть тебя живой.

– И я тоже, – мне показалось, что она чувствовала себя неловко. – Хорошо, что ты пережил это.

– Такое случается почти каждый день или только мне так везет? – поинтересовался я и сел на край кровати. Девушка села рядом, сняла кепку. Волосы на этот раз были собраны в тугой узел.

– Нет, находиться при смерти чаще двух раз в неделю – признак дурного тона. – Она повернулась, и я увидел слабую улыбку на ее лице. – Такое на самом деле случается редко и не со всеми. Даже с теми, кто работает на поверхности.

– Я везучий, – вздохнул я. – Но рано или поздно мое везение обязательно кончится. Сколько патрульных выжило?