Случайный свидетель
Шрифт:
Да, нет.
Глава Двадцать Вторая
На следующее утро я схожу с ума от беспокойства — из-за всего моего собственного дерьма и из-за того факта, что, насколько я могу судить, Винс так и не вернулся в постель прошлой ночью.
Я не знаю, где у него голова, но это не может быть хорошо. Я делаю все, что могу, чтобы проверить свой цикл, посмотреть, есть ли хоть какой-то шанс, что у меня вообще была овуляция, но я забыла отметить последнюю менструацию и не могу вспомнить, когда она была, глядя на
— Ты выглядишь задумчивым, — замечает Матео.
Я смотрю на него, неуверенно прикусывая нижнюю губу. Думаю, я могла бы попросить его о помощи. Он же глава семьи, в конце концов.
— Вроде того. Эм, у вас, ребята, есть, типа… семейный врач, или…?
Ухмыляясь, он спрашивает: — Врач-мафиози?
— Нет, просто… Я имею в виду, может быть, если они смогут получить то же самое.
— Что тебе нужно?
Ерзая, я говорю: — Я бы лучше девушке рассказала. Я могу пойти к маме, но это займет больше времени, и у нас нет хорошей страховки — я не знаю.
Слегка нахмурившись, он спрашивает: — Что случилось?
— Я просто… Мне нужно — Боже, я не хочу тебя спрашивать. Пожалуйста, не заставляй меня спрашивать тебя. Франческа здесь? Шери? Буквально кто-нибудь с вагиной?
— Я видел их немало, если это поможет.
Скривившись, я говорю: — Ах, мерзость! Это не так. Нет. Боже.
— Мы все здесь взрослые, — твердо заявляет он.
Ну, не все , но я не спорю. — Мне нужны противозачаточные. И, возможно, таблетка на следующее утро.
Мертвая тишина.
Мое лицо может сгореть в настоящем пламени, и я не могу смотреть на него. Зачем, ну зачем я начала этот разговор с ним? Я имею в виду, мне больше не у кого спросить… Лена, наверное, могла бы дать мне таблетку на следующее утро, но мы толком не разговаривали, и это было бы унизительно — внезапно снова начать с ней разговаривать.
Через мгновение, взяв газету, он просто говорит: — Нет.
Проглотив чувство пустоты, я говорю: — Нет, у тебя нет никого, кто мог бы мне с этим помочь?
— Нет, тебе, возможно, не придется принимать противозачаточные средства или таблетки следующего дня, — поправляет он.
Расширяя глаза, я спрашиваю: — Почему?
Открыв газету, он встречается со мной взглядом и говорит без извинений: — Потому что я так сказал.
Я сижу там мгновение, в ужасе, ожидая, что он шутит, но, очевидно, он не шутит. Я не знаю, как на это реагировать. Не понимаю, почему он отказывает мне в чем-то столь элементарном — по крайней мере, в части контроля рождаемости. Учитывая их происхождение, они могут быть ленивыми католиками — я знаю, что они убивают и не ходят в церковь, но, возможно, они все еще выбирают традиции, которые хотят сохранить. Винс упоминал, что все женщины Морелли, как правило, имеют много детей, но… я не понимал, что это потому, что у них не было выбора.
Иисус Христос.
Что ж, мне придется удвоить свои пылкие надежды на то, что инцидент с порванным презервативом не разрушит
О, и это еще до того, как он узнал о моем присутствии в кабинете.
Великолепно.
Просто охренительно.
Не сказав больше ни слова и, конечно же, не попрощавшись и не пожелав всем хорошего дня, я встаю из-за стола и ухожу.
Я выхожу на улицу, прежде чем понимаю, что меня никто не подвезет.
Но я не вернусь. Я подсчитываю, сколько времени мне понадобится, чтобы дойти и насколько поздно я буду, когда увижу Адриана на подъездной дорожке.
— Эй, — импульсивно кричу я.
Он поворачивается ко мне, но не говорит.
— Ты не мог бы подвезти меня до школы?
— Ты говорила с Винсом? — переспрашивает он.
Я качаю головой, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. — Нет, с прошлой ночи.
Адриан кивает, смотрит на дорогу, потом снова на меня. — Он все еще у Джоуи. Не думаю, что он пойдет. Почему бы тебе сегодня не остаться дома, Миа.
Я хмурюсь, качаю головой и иду к нему. — У меня контрольная — подожди. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он все еще у Джоуи? Он вчера вечером вернулся домой.
Губы Адриана сжимаются в твердую линию, но его лицо не выдает его мыслей. — Нет, он этого не сделал.
— Да, он это сделал, — отвечаю я, приподняв брови.
Адриан делает шаг вперед, оказываясь прямо перед моим лицом. — Нет. Он этого не сделал.
Я снова застыла, не в силах пошевелиться. Даже в ужасающие моменты после встречи с Матео, когда он повалил меня на землю перед собой, приставив пистолет к моему лбу, я никогда не чувствовала, что время остановилось, до этого момента. Моя жизнь могла бы закончиться тогда, а секунды все равно тикали, затем минуты, затем часы.
Но теперь мир больше не вращается.
Мой мозг отключился. Информация летит, запутанная информация, ничего не могу понять. Ничего.
Пока не утвердится одна уверенность.
Если бы Винс не вернулся домой вчера вечером, я бы не смогла заняться с ним сексом.
Но у меня был секс с кем-то.
Я одновременно чувствую, будто вешу 1000 фунтов и невесома, падаю сквозь время и пространство и жду, когда упаду на твердую землю.
Колени превращаются в желе, но я каким-то образом остаюсь на ногах. Все дрожит — или мне так кажется. Я не могу сказать, я не чувствую физических вещей прямо сейчас — ни ветра, хлещущего мое лицо, ни руки Адриана на моей руке. Думаю, я могла бы взять метательную звезду сестры Матео и воткнуть ее себе в грудь прямо сейчас, и я бы ничего не почувствовала.
Задыхаясь, возвращаясь к жизни, я разворачиваюсь на каблуках и иду обратно в дом. Я не бегу. Я иду, медленно, впечатленный своей способностью даже это сделать.
Я возвращаюсь в столовую, но к тому времени, как я туда добираюсь, его уже нет. Я знаю, что его нет в кабинете, потому что я бы его увидел.
Элиза стоит у стола, убирает беспорядок, который я оставила, и чашку кофе Матео.
— Где он? — слышу я свой вопрос.
Элиза обернулась, удивленная, увидев меня. — Кто, Винс?