Случайный турист
Шрифт:
– О, опять в Англию?
– Можешь приехать сегодня вечером.
– Нет, у меня машина в ремонте.
– А что случилось?
– Ну, я ехала и… Знаешь, слева на панели есть такой красненький огонек?
– Ты про датчик масла?
– Ну да, и я подумала, что если останавливаться и смотреть, что да как, то опоздаю к дантисту, а машина вроде едет нормально….
– Погоди. Сигнал загорелся, так? Но ты продолжала ехать?
– Да вроде ничего не шумело, все было как обычно, и я решила…
– Господи ты боже мой!
– А что такого страшного?
– Вероятно,
– К твоему сведению, ничего я не запорола. Просто нужна совсем маленькая починка, но, к несчастью, это займет несколько дней. Ладно, ничего. Ключ от дома у меня есть, я сама заеду в субботу.
– Я могу привезти тебе ковер.
– Это терпит до субботы.
– Заодно посмотрел бы твою квартиру. Я же ее не видел.
– Нет, она еще не готова.
– Неважно.
– У меня кавардак. Ничего не разобрано.
– Как это – не разобрано? Ты уже больше месяца там живешь.
– Не все так потрясающе организованны, как ты, Мэйкон.
– Не нужно никакой организованности, чтобы…
– Иногда целый день я валяюсь в халате.
Мэйкон промолчал.
– Надо было соглашаться на эту работу в летней школе, – сказала Сара. – Чтобы жизнь обрела хоть какие-то очертания. Утром открываю глаза и думаю: а зачем вставать?
– Я тоже, – откликнулся Мэйкон.
– Зачем есть? Зачем дышать?
– И со мной так, милая.
– Как ты думаешь, тот человек что-нибудь понял? Я хочу поехать к нему в тюрьму. Сяду напротив него и через решетку, стекло или что там у них скажу: «Посмотри на меня. Посмотри. Посмотри, что ты натворил. Ты убил не только тех, в кого стрелял, ты убил и других. И твое злодеяние продолжается, оно бесконечно. Ты убил не только моего сына, ты убил меня, ты убил моего мужа. Я к тому, что у меня даже нет сил повесить шторы. Понимаешь, что ты сделал?» И когда я удостоверюсь, что он все понял, действительно понял и ужаснулся, я достану из сумки пистолет и выстрелю ему меж глаз.
– Перестань, дорогая…
– Думаешь, это бредни, да? Но я вправду ощущаю в руке отдачу после выстрела. Я никогда не стреляла из пистолета… господи, я его даже не видела никогда. Странно, да? А вот Итан видел, он такое изведал, о чем мы с тобой понятия не имеем. Но иногда я вытягиваю руку со вскинутым большим пальцем, как делают мальчишки, играющие в ковбоев, дергаю воображаемую собачку и понимаю, что это было бы несказанное удовольствие.
– Сара, такие разговоры вредны.
– Да ну? А какие полезны?
– Я хочу сказать, если ты поддашься злобе, она тебя… сожрет. Ты сгоришь. Это непродуктивно.
– Ну конечно! Боже мой, зачем тратить время на всякую непродуктивность.
Мэйкон потер лоб.
– Сара, я просо понимаю, что нам нельзя допускать такие мысли.
– Легко тебе говорить.
– Нет, совсем не легко, черт подери…
– А ты захлопни дверь, Мэйкон. И уйди. Притворись, что ничего не было. Мало ли дел, разложи гаечные ключи по номерам – от большого к маленькому, а не наоборот, это очень забавно.
– Сара, черт тебя возьми…
– Не смей меня чертыхать, Мэйкон Лири!
Помолчали.
– Ладно, – сказал Мэйкон.
– Ну
– Значит, ты заглянешь, пока я в отъезде.
– Если это удобно.
– Да, вполне. – Мэйкон повесил трубку.
На душе был неприятный осадок, словно он впускал в дом чужака, который мог еще что-то забрать, кроме ковра из столовой.
Для поездки в Англию Мэйкон выбрал свой самый удобный костюм. Одного костюма вполне достаточно, наставлял он в путеводителе, если с собой прихватить пятновыводитель в компактной упаковке (ему были известны все товары, выпускавшиеся в компактной упаковке, от дезодоранта до обувного крема). Неброский серый цвет предпочтительнее. На сером грязь незаметна, и такой костюм сгодится для непредвиденных похорон и прочих официальных мероприятий. Вместе с тем он не слишком мрачен и как повседневный наряд.
Мэйкон уложил в сумку минимум белья и бритвенный набор. Экземпляр своего последнего путеводителя по Англии. Книгу – почитать в самолете.
Путешествуйте только с ручной кладью. Багаж – лишняя морока. Моющие средства в компактной упаковке избавят вас от лап зарубежных прачечных.
Закончив сборы, он присел на кушетку передохнуть. Даже не столько передохнуть, сколько собраться с духом – так купальщик делает несколько глубоких вдохов перед нырком в воду.
Мебель – сплошь прямые линии и закругления, ласкающие глаз. В солнечном луче пляшут пылинки. До чего же дома хорошо! Если б не отъезд, приготовил бы себе растворимый кофе. Ложку положил бы в раковину и прихлебывал из кружки, а кошка выписывала бы зигзаги у его ног. Потом, наверное, проверил бы почту. Сейчас все эти действия казались приятными и милыми сердцу. И он еще жаловался на скуку? Дома все устроено, ни о чем не задумываешься. А в поездках всякая мелочь требует усилий и принятия решения.
Через два часа рейс, пора выходить. До аэропорта всего полчаса езды, но Мэйкон ненавидел спешку. На прощанье он обошел дом, задержавшись в нижней уборной – последней, на его взгляд, подобающей уборной, какую он не увидит всю ближайшую неделю. Свистнул собаку. Взял сумку и вышел на улицу. Жара саданула точно обухом.
Пес ехал лишь до ветлечебницы. Знай он об этом, ни за что не запрыгнул бы в машину. Похожий на кеглю, он занял пассажирское сиденье и пыхтел, весь напружинившись от радостного ожидания. Мэйкон заговорил с ним притворно беззаботным тоном:
– Что, жарко, Эдвард? Включить тебе кондиционер? – Он щелкнул тумблером. – Ну вот. Так лучше?
Мэйкон сам расслышал этакую елейность в своем голосе. Видимо, Эдвард тоже ее уловил, потому что перестал пыхтеть и окинул хозяина подозрительным взглядом. Лучше помолчать, решил Мэйкон.
Покатили по улицам под пологом древесных крон. Потом свернули на солнцепек, к засилью магазинов и станций техобслуживания. На подъезде к Мюррей-авеню пес заскулил. А на парковке ветлечебницы как будто уменьшился в размерах.