Слуга Государя
Шрифт:
— Решили повторить свой трюк, юноша? — поинтересовался граф, заметив, что я молча отвечаю на ставки, но так и не взглянул на свои карты.
— Разве так не интересней? — я пафосно вытянул руку вперед, распростер ладонь над картами и пророческим голосом произнес. — Вижу! Здесь будет пара! Повышаю.
— Всего лишь пара? Повышаю.
Флоп — тройка, восьмерка, валет.
— Думаю и этого хватит.
Четвертая карта. Туз. Я изображал из себя глыбу невозмутимости, отвечая на каждое повышение. Пятая карта. Тройка.
— Низшая пара, — с умным
— Молодой Суворов уверен, что пара у него, — хмыкнул Константин Александрович Уваров, начиная новый раунд психологической войны. — Но ведь есть и другие комбинации. Повышаю.
— Согласен, например сет. Повышаю.
— Повышаю. Ваш ход, юноша. Или рискнете пойти ва-банк вслепую?
— Я может и пророк, но не дурак, — огрызнулся я и аккуратно посмотрел карты.
Оглянулся на раздачу, еще раз посмотрел карты. Осторожно улыбнулся.
— Простите за вынужденный вопрос, память отказала от волнения. Мой друг ведь верно говорил, что каре бьет все возможные комбинации?
Возникла напряженная пауза.
— Молодой человек, — выпустил струю дыма Константин Александрович. — Мы может и старики на ваш юный взгляд, но на маразм не жалуемся. Такой наглый блеф второй раз не прокатит.
— Ага… — улыбка превратилась в нервный оскал. — Я знаю. Ва-банк.
И вот теперь призадумались и заволновались все, и игроки, и немногочисленные зрители. Я пришел сюда с двумя миллионами. Первой, самой наглой ставкой я выиграл еще три, потом за время игры потерял пятьсот тысяч. Получается, сейчас я одним махом поставил на кон четыре с половиной миллиона. Если выиграю, то получу такую же сумму от каждого из трех человек, то есть восемнадцать миллионов. От одной только мысли о размахе суммы меня прошиб нервный пот и я залпом осушил стакан со сладкой газировкой.
— Ваш ход, господа.
Генерал Сухотин нахмурился, но молча выдвинул фишки вперед, господин Делицын и граф Уваров поколебались, но последовали его примеру.
— Вскрываемся, — раздался голос крупье.
Делицын — две девятки, итого две пары.
Уваров — тройка и дама. Сет.
Сухотин — два валета. Старший сет.
— Фиговый из меня пророк, — пожаловался я и медленно перевернул карты.
Тройка и туз.
— Фулл-хаус, — объявил крупье, перекрикивая гул зрителей. — Выигрыш господина Суворова.
— Фух… — облегченно выдохнул я, опустошив стакан воды, заблаговременно принесенный официантом, и поднялся из-за стола. — Господа, спасибо за игру, но мне пора.
— Ну-ка сядь, мальчик, — резко произнес граф Уваров. — Мы не доиграли.
Мальчик? Ну-ну. И куда запропастился Меншиков, когда он так нужен?
— Константин Александрович, время позднее, — я демонстративно достал из кармана телефон и взглянул на электронные часы. — Мне завтра в школу.
— Может еще и уроки не сделаны?
— Сделаны. Но первым уроком литература. Надо подготовиться, чтобы не расстраивать преподавательницу.
— Садись, — повелительно махнул Димицин. — Можешь передать своей училке, чтобы свои претензии переадресовала мне.
— Я обязательно передам Софье Александровне Белинской ваши слова.
Вон как побледнел. Да, завуалированно оскорблять при куче свидетелей влиятельнейшего «мастера», что на старости лет решила поработать учительницей, это вам не запугивать мальчишку-инвалида. Теперь, даже если я вдруг промолчу, найдется множество доброжелателей, что обязательно передадут благую весть.
— Занятно, — хмыкнул генерал на крупную неприятность соседа. — И все же, Михаил Александрович, у нас еще более чем достаточно накоплений и я бы настоятельно попросил доиграть такую интересную партию.
— Долго, — поморщился я. — Даже с возросшими ставками это еще час-два игры и время будет уже за полночь. Как вам такой компромисс? Я забираю часть выигрыша, мы все идем ва-банк, победитель, кто бы это ни был, получает главную сумму и мы расходимся на этом?
У магократов, несмотря на их заявления, еще оставалась куча денег. Я вывожу тринадцать миллионов и жертвую остатком, чтобы уйти без особых проблем со вторым местом.
— Заманчивое предложение, но меня не устраивает, — пыхнул сигарой граф.
Типа зачем им двадцать миллионов, когда можно получить тридцать. Но полагаю, для рода типа Уваровых такие суммы это капля в море, куда большую роль играет уязвленное дворянское самолюбие. Пришел какой-то слабосилок, обыграл важных дядек в карты и безнаказанно свалил? Не бывать тому.
— Тогда вам нужно поставить что-то другое.
— Может Михаил Александрович имеет какие-то особые нужды, которые мы сможем удовлетворить? — поинтересовался Димицин.
А если… да не, бред. А впрочем, что я теряю?
— Вам ведь что-то пришло в голову? Не томите, голубчик, выкладывайте.
Сами напросились.
— Признаться, есть у меня одна проблема, но я очень сомневаюсь, что вы способны ее решить.
— Позвольте это уже нам решать.
— Мне нужна пара на прием к князю Мышкину.
— Такая малость? — рассмеялся граф Уваров. — Никаких проблем, у меня три внучки-красавицы, выбирайте любую.
— Позвольте, Константин Александрович, — нахмурился генерал. — Видел я ваших внучек. Одной десять, вторая уже замужем, остается только одна, и хочу вам сказать, что мои племянницы ничуть ни хуже, а может даже и лучше, особенно для княжеского приема.
— Это ты что сказать хочешь, что моя Ульянушка дура невоспитанная?
Граф, вы бы уже определились, или вы любящий дедушка или продаете внучку в качестве карточного долга, нисколько не интересуясь ее мнением по данному поводу. Озвучивать замечание не буду, общество подумает и заклюет за такие двойные стандарты самостоятельно.
— Константин Александрович, Павел Юрьевич, — раздраженно постучал по столу худыми пальцами господин Делицын. — Ваше горячее обсуждение достоинств родственниц несомненно интересно послушать, но вы как-то рановато отдаете победу юноше.