Слуга Императора 2
Шрифт:
– Боюсь, что это невозможно, – снова разбил мои надежды Гораций, – тот народ, от которого произошёл Юбель, если верить его собственным показаниям, появился не раньше шестого-седьмого столетия после конца Древнего Рима. Это значит, что…
– Ясно, – вздохнул я.
– Но почему он вдруг вас так заинтересовал?
Некоторое время я старался придумать, чтобы ответить. В конце концов, ответил как есть:
– Я… хотел… узнать, каким образом люди его народа… сближаются друг с другом.
Взгляд Горация переменился.
– Что? – не выдержал я.
– Принц Амикус, я так понимаю, что вы намереваетесь сделать… то, о чем я думаю, так?
– Ну… эм… да.
– Вы ведь помните, чем завершились ваши предыдущие разы?
– Спасибо, что напомнили! – не выдержал я. – Но тогда я был неопытен… и слишком молод!
– Вот как.
В голосе Горация прозвучал скептицизм. Это привело меня в бешенство.
– Да, я помню! Я помню свои ошибки и промахи. Но я твёрдо решил их больше не допускать.
– Тогда вы знаете, что отношения между петом и его хозяином могут быть довольно непростыми?
– Но мы ведь сейчас в них и состоим!
– Сейчас вы состоите в несексуальных отношениях, молодой мастер. Те же отношения, к которым вы стремитесь, все усложняют. Вы отдаете себе в этом отчёт, верно?
– Ну… разве они так сильно всё усложняют?
– А вы разве не можете сами ответить на этот вопрос на основании вашего собственного опыта?
– Гораций, – не выдержал я, – он мне нравится! Юбель мне нравится! И… мне кажется, что я ему тоже нравлюсь! Разве я не имею права спросить его об этом?
– А если он окажется к этому не готов?
– То есть мне что теперь, не делать первый шаг только потому, что он может оказаться не готов? С таким подходом я и не узнаю никогда, готов он или нет!
Гораций тяжело вздохнул.
– Я не знаю всех подробностей о народе Юбеля, но о нём самом могу сказать в первую очередь то, что он ценит прямоту. Поэтому если вы хотите его спросить – делайте это прямо.
– Да… я понял. Но… надо же мне ему что-то подарить в качестве доказательства моих слов!
– В саду полно цветов. Попросите Александру, и она соберет для вас хороший букет. Думаю, что ему понравится.
– Ясно.
– И ещё… я хочу, чтобы вы кое-что имели в виду, принц Амикус.
Мне гораздо больше нравится, когда он зовёт меня молодым мастером…
– Учтите несколько важных вещей. Во-первых, народ Юбеля крайне негативно относится к однополым отношениям. Имеете это в виду и действуйте аккуратно. И во-вторых… Амикус. Чувства других разумных существ – это вам не игрушка. Это очень серьёзная вещь. Помните об этом.
– Я…
Мне казалось, что он поучает меня каким-то само собой разумеющимся вещам, но…
– Да, Гораций. Я… постараюсь всё это учесть. Спасибо вам.
Я уже хотел уйти, но Гораций меня остановил.
– Подождите, – со вздохом сказал он, вышел и вернулся с какими-то свертками.
– Вот. Передайте это ему.
– Что это?
– Письма от его знакомых и родителей. Думаю, ему будет приятно получить их через вас.
Вся моя злость за нравоучения вмиг улетучилась, и я был готов просто расцеловать Горация!
– Гораций, спасибо вам! – не удержавшись, обнял я его. – Вы и впрямь чудо!..
– Молодой… мастер… я-то… уже… не молодой! – запротестовал Гораций, и я сразу же его отпустил.
– Простите, знаю! Не удержался! Опять… и всё же! Ещё раз… спасибо!
Не помня себя от радости, я и сам не заметил, как вернулся в комнату, спрятал письма до завтра и забылся приятными сновидениями.
– Амикус… не покидай меня!
Наш корабль подлетал к Земле, и чем ближе к ней он был, тем больше мной овладевало отчаяние.
Амикус улыбался. Я знал, что эта улыбка не настоящая, и от этого мне делалось еще хуже.
– Юбель… ты справишься. Я в тебя верю.
– Это все, что ты мне хочешь сказать?! «Я в тебя верю»?! Для тебя наши отношения хоть что-нибудь значили?!
Амикус ошарашенно на меня посмотрел. Затем его взгляд стал угрюмым.
– И как я должен поверить в себя, если рядом нет близкого человека? Как я должен теперь жить с этой агонией, которая будет выжигать мою душу каждый день, когда я буду просыпаться и осознавать, что тебя больше нет?!
Амикус становился все угрюмее и угрюмее, а я – все истеричнее и истеричнее. Я не мог справиться со своими чувствами. Не мог заставить себя спрятать их и притвориться, что все нормально. Я не был настолько силен. Я никогда не был силён.
– Неферу был прав! Ты… ты… ты никогда меня не любил!
Нет… я был хуже. Под своей маской циничного, но словоохотливого собеседника, помимо всего прочего, я скрывал много плохих черт характера. Эта, например, досталась мне от бабушки. Намеренно и бессовестно вызывать к себе жалость, закатывать истерики – мол, меня никто не любит. Впрочем, я никогда не давал этому волю, так как обычно имел совесть, гордость и здравый смысл. Но сейчас… сейчас я не сдержался.
Амикус опять ошарашенно на меня уставился, но на этот раз его физиономия исказилась от гнева, и из его глаз тоже брызнули слезы.
– Да как ты смеешь!!! Ты – причина, по которой я сейчас жив, и по которой я наконец-то стал императором! Я обеспечил тебе такую комфортную жизнь! Я сделал все возможное, чтобы тебе было хорошо! Ты же сам хотел уехать! Ты же сам намеревался наконец-то стать чиновником и помочь своим людям! И я сделал все возможное, чтобы поддержать твоё решение! Как ты можешь утверждать после этого, что я тебя не любил?!