Слуга Люцифера
Шрифт:
– Как вы нашли меня, Ваше Преосвященство? – спросила женщина.
– Очень просто. Несмотря на то, что Рим велик, при желании и деньгах можно найти кого угодно.
Ваноцца улыбнулась:
– Я более не занимаюсь ремеслом fornicatore. Мой муж – торговец из Милана, Джорджио дела Кроче, достойный и добрый человек.
– И пусть остаётся таким, – Родриго засмеялся. – Тебе не надо снова продавать своё тело. Я предлагаю: стань моей любовницей, и ты ни в чём не будешь нуждаться!
– Хорошее начало разговора, – Ваноцца удивлённо вскинула брови. – Муж отбыл по делам, и будет отсутствовать почти неделю: так, что я в вашем распоряжении.
Ваноцца направилась
В положенный срок у моны дела Кроче родился первенец, которого Джорджио нарёк Хуаном. Сиор [13] Джорджио дела Кроче был совершенно уверен, что крепкий черноволосый малыш его сын и Ваноцца не стала разочаровывать своего супруга.
Кардинал посещал мону Ваноцци часто, почти при каждом отъезде её мужа. Родриго был счастлив, что произвёл на свет сына и решил не останавливаться на одном ребёнке.
13
Сиор – сокращённо от синьор, обращение употребимое в средневековой Италии.
Джорджио дела Кроче был человеком умным и подозревал о связи своей жены с Борджиа. Но он молчал: память о покойном Папе Каллисте III ещё была жива в Риме.
Спустя два года Ваноцци родила второго мальчика – Цезаря. Борджиа был в восторге и подарил своей верной подруге купчие на недвижимость. Ваноцца дела Кроче стала состоятельной женщиной, владея постоялыми дворами и домами, которые она сдавала в наём ремесленникам и женщинам лёгкого поведения. Её муж ничего не знал об этом, пребывая в полном неведении…
Глава 2
Весна 1945 год. Тюрингия. Город Брюгенвальд
В марте доблестные советские войска вошли в Саксонию и, освободив Магдебург, Галле, Хильдесхайм, продвинулись в Тюрингию до Ганновера и Целле. Вторая мировая война подходила к концу. Крупные фашистские группировки были разгромлены, многие взяты в плен целыми частями и подразделениями. Но, к сожалению, далеко не все. На территории Тюрингии, особенно в горном массиве Гарц, засели остатки некогда мощного и устрашающего подразделения «СС». Фашистские недобитки появлялись в разных местах, они вели партизанскую войну, нанося неожиданные точечные удары, которые влекли за собой человеческие жертвы не только среди наших бойцов, но и среди мирного немецкого населения.
Вместе с передовыми отрядами Советской Армии шли связисты, которые методично делали своё дело. Они не отличались героизмом в боях на передовой, служба их была скромной и почти не заметной. Вспоминали про связистов лишь тогда, когда связь была нарушена очередной вылазкой фашистов.
Дмитрий Малышев прошёл почти всю войну, начиная с 1942 года, связистом. Он протянул тысячи километров проводов по Украине, Польше, Чехии, Саксонии и, наконец, Тюрингии. Война подходила к концу, и Дмитрий часто мечтал, как он вернётся в Москву к своей невесте Ирине.
Все эти годы Дмитрий писал ей письма полные любви и надежд. После утомительных дней, а иногда и ночей, подчинённых только одному – исправной телефонной связи передовой и командования, Дмитрий представлял Ирину в ослепительно белом свадебном платье и прозрачной фате, украшенной цветами.
Ещё до войны, женился его сосед по коммунальной квартире, и невеста была именно в таком наряде. Дмитрия тогда сразила красота невесты, впрочем, как и её наряд, навеявший ему воспоминания о доброй сказочной фее, о которой рассказывала ему бабушка в детстве. Поэтому он твёрдо решил, что его Иринка пойдёт по венец в таком же шикарном платье, а может быть и лучше.
По окончании войны Дмитрий мечтал жениться, устроиться работать по специальности связистом, заработать денег и всячески баловать жену: покупать ей красивые платья, туфли, шляпки, чтобы у всех соседей глаза лопались от зависти.
Часто он вспоминал свою коммуналку в Лефортово, мать работала по сменам на вагоноремонтном заводе, получала гроши, на жизнь постоянно не хватало…
Отец умер, когда Дмитрию было десять лет, раны гражданской войны постоянно давали о себе знать. Однажды отец попал в больницу и больше оттуда не вышел. Дмитрий вспоминал похороны отца, зимой, в тридцати градусный мороз, он обморозил себе нос, который впоследствии краснел сразу же при малейшем холоде. Мать постоянно работала, воспитывала его бабушка. Она окончила царскую гимназию, получив приличное образование, которое пыталась передать внуку, особенно знание немецкого языка. Когда Дмитрий был маленьким, бабушка читала ему сказки. Вот он и поверил в них с самого детства: мол, вырастет большим и сильным, жениться на первой красавице двора, будет иметь свою отдельную квартиру, дети получат высшее образование, в семье будет царить мир и достаток.
Но в жизни Дмитрий наблюдал совсем другое: у соседей в коммуналке достаток отсутствовал, хоть они день и ночь горбатились на ближайшем вагоноремонтном заводе. Словом, в деревянных лефортовских домишках царила чистоплотная бедность. По мере возможности, соседи старались помогать друг другу. Дети донашивали обноски старших братьев и сестёр, взрослые давали друг другу взаймы трёшник до зарплаты. Так и жили…
Мать Дмитрия умела шить, она покупала дешёвый ситец и мастерила за своим видавшим виды «Зингером» то блузку, то рубашку, то платье. Она даже навострилась перешивать отцовские костюмы для Дмитрия, и получалось вполне прилично.
Когда Дмитрию исполнилось шестнадцать, мать подогнала ему по фигуре старый отцовский костюм, юноша смотрелся в нём как актёр кино. Соседская девочка Ира, на которую заглядывались все мальчишки двора, оценила представительный вид Дмитрия, так они начали встречаться.
Передовые части советской армии заняли небольшой городок Брюгенвальд, расположенный на отрогах горного массива Гарц. Дмитрия давно перестала удивлять немецкая аккуратность и целесообразность. Брюгенвальд мало, чем отличался от провинциальных немецких городов: чистенький, домики беленькие, покрыты красно-коричневой черепицей, перед каждым – садик с цветами. Правда, после боёв в городе от цветов ничего не осталось, беленькие домики на окраине были разворочены снарядами.
Комендатуру решили разместить в старинном замке в центре города. Дмитрия поразил замок. Он внимательно осмотрел позеленевшую от времени каменную кладку, подумав, что ей лет восемьсот не меньше. По всему было видно, что замок неонократно перестраивался и расширялся: несколько башен и западное крыло были возведены лет сто назад.
В западном, более комфортном крыле разместилось советское командование и комендатура освобождённого города. Связистов разместили в старинной восточной трёхэтажной башне, не особо пригодной для проживания. Дмитрий, воспитанный бабушкой на литературных шедеврах отечественной и западной культуры, сразу вспомнил приключения «Айвенго», в которых красочно описывались старинные замки и пыточные в подвале.