Слуга Люцифера
Шрифт:
Поверхность кристалла стала прозрачной, словно вода. Дмитрий впился в него немигающим взором и буквально мгновение спустя увидел маму. Она лежала на больничной кровати с перебинтованной головой. Подле неё стоял врач и человек в форме НКВД, который о чём-то тщательно расспрашивал, будто вёл допрос. Лидия Петровна отвечала, НКВДэшник старательно записывал её показания в пухлый блокнот. Из увиденного Дмитрий понял: мама жива, она в больнице, по факту аварии на заводе ведётся расследование, и снимаются показания со всех пострадавших.
Дмитрий пребывал в уверенности,
…Дмитрий пробудился первым, будильник показывал девять утра. Он достал из шифоньера свой старый спортивный костюм, оделся и отправился в ванную умываться, машинально заглянул на кухню – она была пуста, соседи уже ушли на работу. Он подумал, что тоже отдохнёт пару дней и начнёт трудовую деятельность, негоже сидеть на шее у матери, тем более она сейчас не в лучшем состоянии.
Ирина осваивала специальность архитектора, поступив в институт землеустройства ещё в начале войны. Учебное заведение не прекращало работу даже в тяжёлые военные дни. А когда немцы продвигались к Москве, Ирина и все её сокурсники рыли окопы на подступах к городу.
Сейчас Ирина была на каникулах, поэтому рано посыпаться ей овсе не хотелось, а тем более спешно покидать любовное гнёздышко.
Дмитрий привёл себя в порядок, вскипятил чайник, открыл хлебницу, стоявшую на небольшом колченогом кухонном столе (на кухне было три – по количеству соседей), принадлежавшем его немногочисленному семейству, ножом нарезал кусочки для бутербродов.
Всё это время его не покидала мысль: где он будет жить с Ириной, когда они поженятся? Он ведь живёт с мамой в одной комнате, всего-то четырнадцати квадратных метрах. На жилплощади Иринки народу тоже хватало с лихвой. Задумавшись над насущными проблемами, Дмитрий машинально раскромсал весь батон. «Ну и ладно, в обед не придётся резать», – подумал он, сложил кусочки на тарелку и направился в комнату.
Ирина ещё пребывала в стране грёз. «Пусть спит, слишком много впечатлений за вчерашний вечер», – подумал Дмитрий и с нежностью посмотрел на девушку. Он нарезал остатки шпика и колбасы, разложил их на хлеб – завтрак обещал быть вполне приличным. По времени чайник должен был закипеть, Дмитрий достал чашки из старенького серванта, поставил на стол и отправился на кухню.
В коридоре его осенила мысль: «В комнате напротив жил дядька Семён… Он, между прочим, привлекался лет десять назад по какому-то делу, но его отпустили… Странный мужик, подозрительный, неразговорчивый, лишний раз не поздоровается. Интересно чем он сейчас занимается? А комната у него приличная, светлая, хоть и небольшая, метров десять, наверное…»
Пока Дмитрий занимался приготовлением чая, эта внезапно возникшая мысль, завладевала им всё больше и больше. В конце концов, он решил «прощупать» неблагонадёжного соседа под каким-нибудь благовидным предлогом, не откладывая дела в дальний ящик, как только Иринка отправится домой, иначе соседки все языки до крови сотрут, им только дай посудачить.
Дмитрий поцеловал спящую Ирину в щёку:
– Вставай, уже давно утро… Я приготовил завтрак, а то чай остынет.
Ирина открыла глаза, сладко потянулась. Дмитрий чуть не поддался соблазну, запрыгнуть к ней в постель, ведь Ирина лежала под одеялом обнажённая. Он подумал, что надо бы достать для неё чистый мамин ситцевый халатик.
Дмитрий положил халат на кровать, а сам, как воспитанный человек, отвернулся, поставив трофейный чемодан на письменный стол и делая вид, что ищет нечто важное. Девушка оделась, чмокнула Дмитрия в щёку и отправилась умываться. В это время Дмитрий извлёк из чемодана два шифоновых платья.
Одно из них предназначалось Ирине, другое – маме. Мама, к сожалению, отсутствовала, и Дмитрий повесил её платье на вешалку в шифоньер. Платье же для Ирины он аккуратно разложил на диване, решив, сделать таким образом ей сюрприз.
Увидев платье из немецкого шифона, да ещё такой потрясающей модной расцветки, Ирина потеряла дар речи и, показав на него пальцем, спросила:
– Что это, а?..
– Это платье и, между прочим, как уверяли знатоки – из натурального шифона. Я привёз его для тебя, оденешь в день нашей свадьбы. А сейчас примерь, хочу полюбоваться.
Ирина в порыве восторга схватила платье. Оно было почти новым, даже если его и носила немка, то весьма аккуратно. Ирину обдало цветочным ароматом недорогих немецких духов, она, не стесняясь, сбросила халат, и тотчас примерила обнову.
Бледно-фиолетовое платье в мелкий синий цветочек с белым кружевным воротничком и изящным бантиком на талии смотрелось на ней безукоризненно. И с размером Дмитрий не промахнулся, единственное, оно было чуть-чуть длинновато, а так – прямо по Иринкиной фигуре.
Девушка крутилась перед шифоньером, рассматривая себя в зеркало со всех сторон.
– Какая прелесть! А ткань! В Москве нынче такую не купишь! А фасон! – восторгалась она.
– Хороша! – Одобрительно воскликнул Дмитрий и подумал: «Вот теперь, точно, у всех глаза полопаются от зависти! Красивая девушка в роскошном платье! Что правда, то правда – Москве такой наряд не купить!»
Дмитрий счастливый и довольный любовался Ириной, ему импонировала её красота и образованность – шутка ли без пяти минут архитектор.
Примерно неделю Лидия Петровна находилась в лефортовской больнице. К тому же стали проясняться некоторые факты. Например, что во время обрушения крыши цеха из-за износа несущей колонны погибли двадцать человек. Откуда распространились слухи, никто не знал, но, как положено, верили и передавали друг другу со ссылкой на знающих людей.