Слуги и союзники
Шрифт:
"Я хочу, чтобы бомбардиры зашли справа, а воины слева. Пусть стреляют по лодкам, убивают людей. Смертоносцам атаковать спереди, но не вставать позади этих глупых восьмилапых, а залезать им на спины и идти до врага. Мы должны загнать их в воду, там им конец."
Единственное, что Эль успел, после того, как спрыгнул - поймать измученную Глуви и оттащить ее в сторону. Огромная масса смертоносцев налетела на уполовиненный отряд, пытавшийся защитить берег, и накатилась, побежала по спинам друг друга, давя, ломая лапы. На какое-то мгновение показалось, что они хотят построить пирамиду, но вот добавилось
Эль выбежал на берег позади опередивших его бомбардиров, уже вступивших в перестрелку с воинами, стоявшими вдоль бортов четырех лодок. Не ожидавшие такого отпора, те сразу понесли немалый урон, прежде чем начали прятаться за щитами и телами убитых товарищей. А внизу, у кромки воды, царило настоящее месиво из живых, умирающих и мертвых восьмилапых. Люди при всем желании не смогли бы отличить одних от других, но участники битвы разили друг друга безошибочно. От каждой лодки к берегу вел узкий мостик из досок, позволявший смертоносцам высадиться, не замочив лап. Теперь уже два этих сооружения обрушились из-за рванувшихся по ним бойцов, которые оказались в воде. Волны страха, боли, ненависти, отвращения повергали разумы сражающихся в полное смятение.
"Давите их! Им тесно, они мешают друг другу, не пускайте их в лодки!" - Урма оказалась рядом с Элем, который тут же прихватил ее за лапу, поклявшись больше не выпускать.
– "Те, кто стоит сзади, ударьте лодки Небесным Громом!"
Команда поступила своевременно. Зажатые превосходящими силами между клыками врагов и водой северяне совершенно перестали контролировать ментальное пространство. Речники оказались незащищены, и вскоре один за другим попадали на палубы. Дождь стрел прекратился. Еще одни сходни рухнули в воду, в лодку успел попасть лишь один восьмилапый, в которого тут же полетели стрелы. В последнюю лодку уже прорвались смертоносцы с обеих сторон и теперь там тоже кипела схватка, под лапами пауков перекатывались стонущие люди.
"Эрик, достаточно стрелять. Войдите в воду и заберитесь в лодки. Обезоружьте людей и отведите лодки от берега."
– Обезоружить?!
– недоуменно прокричал Эрик с другого конца поля боя, но вскоре Эль и восьмилапки увидели, что воины, постоянно оглядываясь, вошли в воду и за спиной увлеченных дракой северян полезли в лодки.
Еще немного, и отряд врага будет разгромлен, а лодки окажутся в руках слуг Повелителя! И все это сделала Урма, маленькая самочка, воспитанная людьми. Восьмилапка едва удерживалась от того, чтобы самой не броситься вперед. Сейчас ее не остановила бы даже вода.
Между тем в четвертой, ближней к Урме и бомбардирам лодке, смертоносцы Урмы одержали победу и тут же гордо доложили об этом госпоже. Люди заняли три оставшиеся, и теперь разбирались с веслами. Один из солдат Эрика задержался и все еще находился в воде. Эль смотрел как раз на него, когда вдруг прямо над головой бедняги выросла из воды зеленоватая морда огромного чудища с длинной пастью. Показались желтые зубы, растущие в несколько рядов, потом воина не стало, лишь по Реке поплыло красное пятно.
– Вот и крокодалы, - печально заметил Эль.
– Вот кого не хватало.
– Где?!
– повернулся к нему Лаанс, который стрелял теперь больше
– Какие крокодалы?..
Но отвечать степняку не пришлось. Ночные хищники, разбуженные шумом кипящей битвы поднимались из глубины один за другим. Они хватали все без разбора: мертвых смертоносцев, живых, некоторые перекусывали весла. Люди в лодках, непривычные к таким существам, засуетились, попробовали пристать обратно к берегу, но слишком поздно. Крокодалы уже выволакивали на песок свои огромные животы, северяне исчезали один за другим. Очень скоро несколько чудовищ тоже погибло от укусов, но их сородичи разорвали тела без промедления.
– Урма, надо бы отвести наших от берега, - озабоченно посоветовал Эль.
– А то твари хватают и тех и других.
"Отступить!" - согласилась восьмилапка.
– "Эрик, отплывай от берега, ведь я приказывала тебе!"
Им не было слышно, что ответил человек, но суть была ясна и на расстоянии: он показывал мечом то на крокодалов, то на лодки.
"Это лодки речников. Если они не боятся в них плавать, то, значит, крокодалам они не по зубам. Расспросите речников, посадите их на весла! Смертоносцы! Прекратить бить Небесным Громом!"
– Эк ее несет!
– восхищенно прошептал Элю оказавшийся рядом Лени.
– Прямо хоть сейчас посылай ее на Город Пауков, Смертоносца Повелителя на помойку выбрасывать!
– Тише...
– сморщился охотник.
– кажется, все кончилось, наконец-то. Вроде все свои живы... Ты жива, Глуви?
"Жива," - потерлась ему о бок восьмилапка.
– "Здесь весело. И еще я очень горжусь за Урму. Но я очень устала..."
– Уже все.
– эль погладил ее, другой рукой не отпуская лапу Урмы.
– Битва выиграна. Можно возвращаться к Тратанусу.
"Подожди..." - как бы раздумывая, протянула Урма.
4
Деревня была сожжена, вся, до последнего дома. Питти уныло прошелся вдоль пепелища. Когда-то он бывал здесь, в самом дальнем поселении людей-белок ему бывали рады даже тогда, когда в других местах стреляли едва завидев. Деревню не могли сжечь смертоносцы - они не пользуются огнем. Но приказ наверняка исходил от них, потому что лесные жители никогда бы не стали так поступать. Убить жителей - одно, устроить в Лесу пожар - совершенно другое, более тяжкое преступление.
– Вот здесь они стали тушить огонь, таскали воду из колодца, поливали деревья, - показал Локки на обугленное дерево.
– Целую тропинку протоптали. Это, значит, получается, что они...
– Совсем рехнулись, - покачал головой Питти.
– Когда вы мне сказали, что две деревни сожжены, я думал, что это только так говорится. А северяне, оказывается, по-настоящему с огнем играют. И мои дорогие соплеменники им в этом помогают, а теперь вот даже сами жгут свои деревни...
– Ты еще не передумал идти и уговаривать их поддержать городских смертоносцев?
– усмехнулся Экко.
– Я ведь тебе еще в прошлый твой приход говорил: в Лесу многое изменилось. Очень многое, и не снаружи, а внутри людей. Пожар устроить - это еще что... Вот когда люди-волки выдали северянам всех беженцев с Реки, вот это было весело. Пауков было немного, всех съесть они не могли, но попробовали каждого.