Слуги милосердия
Шрифт:
Она бросила взгляд на стол, накрытый не только для меня.
— Вы собираетесь есть? Как вы можете есть?
— Я обнаружила, что не есть — это, как правило, плохое решение, — ответила я ровным голосом. Я видела, что она на пределе терпения, вот–вот утратит способность сдерживаться. И я не могу оставить переводчика наедине с самой собой или, да помогут всем нам боги, с «Титанитом».
— О, переводчик! А я уж и забыла совсем: о ней. — Она нахмурилась.
— Возвращайтесь в койку, лейтенант.
Она так и сделала, но, вместо того чтобы уснуть,
Все на борту были на взводе, кроме «Титанита», которого, казалось, не слишком заботило происходящее, и переводчика Зейат, — она, очевидно, все проспала. Когда переводчик проснулась, я пригласила ее на завтрак вместе с «Титанитом», врачом и Сеиварден. Экалу была еще на вахте. Тайзэрвэт не спала, но я знала, что она не станет есть, и, кроме того, ей полагалось сейчас спать.
— Шашки — такая увлекательная игра, капитан флота! — сказала переводчик Зейат и отпила своего рыбного соуса. Я ужасно благодарна «Титаниту» за то, что он научил меня ей.
Сеиварден удивилась, но не осмелилась этого выказать. Врач была слишком занята тем, что хмурилась на меня через стол, — она все еще не простила меня за то, что я покинула медчасть без ее одобрения. А она полагала, что мне следовало отдыхать там дольше.
— Прошу прощения, переводчик, сказала я, — но подозреваю, что большинство радчааи были бы чрезвычайно удивлены, что вы незнакомы с шашками.
— О боже мой, нет, капитан флота, — ответила переводчик. — Я, разумеется, слышала о них. Но люди, знаете ли, занимаются такими возмутительно странными вещами, что иногда лучше в это не вдумываться.
— А в какие игры вы обычно играли, переводчик? — спросила Сеиварден и тут же пожалела — то ли потому, что это привлекло к ней внимание переводчика, то ли потому, что она с запозданием осознала, каким может быть ответ.
— О, игры!.. — задумчиво произнесла переводчик Зейат. — Не скажу, что мы в самом деле играем в какие–нибудь игры. Но существу — нет. Но, вы знаете, Длайкви могла. От Длайкви ничего не ускользало. — Она посмотрела на меня. — Длайкви играла в шашки?
— Нет, насколько мне известно, переводчик.
— О, хорошо. Я так рада, что я не Длайкви. — Она перевела взгляд на врача, которая ела яйца с овощами и по–прежнему хмурилась на меня. — Доктор, я понимаю, что вам не хватает прежнего капитана флота, как и мне самой, но это вряд ли вина нынешней. И она очень похожа на прежнюю, в самом деле. Она даже старается вырастить для вас другую ногу.
Врач, которую это нимало не задело, проглотила прожеванную пищу.
— Переводчик, мне дали понять, что первые переводчики Пресгер были выращены из человеческих останков.
— Мне и самой дали так понять, — ответила переводчик Зейат, которую, судя по ее тону, замечание врача отнюдь не смутило. Подозреваю даже, что это правда. Задолго до договора, задолго до того, как о переводчиках вообще задумались, у них на самом деле было, как бы это сказать, очень… да, очень практическое понимание того, как составляются
— Или раздираются, — вставила врач.
Сеиварден чуть не столкнула со стола тарелку. «Титанит» безмятежно жевал, прислушиваясь, как делал это в течение всего завтрака.
— Конечно, доктор, конечно! — согласилась переводчик Зейат. — Но их приоритеты — это вовсе не человеческие приоритеты, и, когда они составляли нас вместе, знаете, у них не было никакого понимания о том, что будет важным. Или, может, правильнее сказать, существенным. Во всяком случае, их первые попытки оказались совершенно неверными.
С какой точки зрения? — спросила врач, искренне заинтересовавшись.
— Прошу вашего снисхождения, доктор, — сказала Сеиварден, — но мы едим.
— Наверное, вы можете обсудить это позже, — предложила я.
— О! — Переводчик Зейат казалась искренне удивленной. — Опять вопрос пристойности?
— Да. — Я покончила со своим блюдом яиц. — Кстати, переводчик. Вы, разумеется, можете оставаться с нами столько, сколько пожелаете, но, поскольку вы прибыли через Призрачный шлюз, я подумала, не захотите ли вы покинуть нас прежде, чем мы вернемся на Атхоек?
— О боже мой, нет, капитан флота! Я пока еще не могу вернуться домой! Я имею в виду, вы можете себе это представить? Все станут говорить «Привет, Длайкви!» и «Глянь-ка, Длайкви — дома!» Так и будет: Длайкви то, Длайкви се, и мне придется говорить им: нет, «мне очень жаль, но я не Длайкви, я Зейат». А потом мне придется объяснять, что случилось с Длайкви, и это будет очень неловко. Нет, я не готова к такому. Так хорошо, что вы позволяете мне остаться. Просто выразить не могу, как высоко я это ценю.
Мы рады, переводчик, сказала я.
Ответ базы Атхоек пришел в четырех частях, каждая из которых имела невинный вид стандартной реакции на санкционированный запрос. Тайзэрвэт должна была спать, но не спала. Вместо этого она сидела за столом в кают–компании подразделения. Она не смогла оставаться без движения в своей каюте, и, кроме того, кают–компания находилась ближе к туалету, а лейтенант выпила чаю больше, чем следовало. Бо Девять как раз поставила перед ней свежую чашку. Девять проявляла впечатляющую неутомимость с учетом того, что для нее это была середина ночи и она спала не больше своего лейтенанта.
Не теряя ни мгновения, корабль показал в поле зрения Тайзэрвэт первое прибывшее послание без всяких пояснений. Тайзэрвэт подскочила со стула. Нахмурилась.
— Это расписание челнока. Зачем база послала расписание челнока?
Точнее, это было расписание пассажирских челноков между базой Атхоек и верхней площадкой лифтов планеты. Датированное вчерашним днем.
Я выходила из душевой, направляясь в командную рубку, но вместо этого развернулась и направилась в кают–компанию подразделения, Пять шла позади меня.