Слушай ветер
Шрифт:
– Hадо отступать, Старый, надо отступать, капитан... Они идут. Земля дрожит, слышишь? Земля у меня под ногами дрожит, товарищ капитан, прошу тебя, давай уходить... Идут, суки, идут...
Петров смотрит на Матушку и думает, что очень хорошо было бы отступить, просто замечательно
– Ты знаешь, где мы?
– спрашивает он, а Матушка нервно смеется и кивает своей нелепой головой, обнажает желтые зубы.
Конечно, Матушка знает, он прекрасно помнит:
– Онега, капитан, город так называется - Онега...
Петров вытирает мокрое лицо ладонью, тычет кривым дрожащим пальцем мимо Матушки, в направлении севера и непривычно громко, пугая всех, кричит:
– Ты хоть знаешь, что там, а? Знаешь?
Матушка бледнеет, кривится лицом, ему хочется плакать, он знает, что там, на севере, Баренцево море.
Петров встает, оттаскивает пулемет в сторону и вываливается в пролом. А там... Там бледный утренний свет и по седому небу быстро летят облака, а между ними тонкими иглами скользят первые самолеты-разведички, вот-вот раскроются одуванчики парашютов и попадают вокруг стальные цветки давилок и начнется ад.
Матушка выбегает следом, кричит, кричит протяжно и еле слышно:
– Куда, куда?
Петров не отвечает, расстегивает кобуру, вытаскивает своего "стечкина" и идет на юг. Hикуда не сворачивая. А Матушка бежит за ним, о чем-то просит, угрожает, забегает вперед и тут же отскакивает, испугавшись страшных глаз своего капитана.
Когда с неба посыпались давилки, Петров сел на корточки посредине какого-то разрушенного и пустого двора, откинул в жадный строительный мусор ненужного "стечкина" и привычно начал чертить в пыли кривые линии, смыкающиеся в узоры, переплетающиеся вокруг него. Мимо него пробежал Матушка, визжа на одной высокой ноте, держась за свою лопоухую голову.
– Слушай ветер, - почти весело крикнул ему Петров и задрал свой некрасивый подбородок вверх.
Он не видел, как голова Матушки лопнула веселым арбузом, как разметался красный сок по бетонной крошке. Он не видел, как к нему подбежал человек в чужой форме и ударил его в грудь носком тяжелого ботинка. Петров упал на спину и удивился... так сильно похожи узоры неба и его узоры, нарисованные дрожащим пальцем...
и сливается ток крови в ушах и низкое гудение давилок и грохочет мимо что-то тяжелое и бухает в самое сердце отдает и хочется просто закрыть глаза но закрывать нельзя невозможно закрыть глаза когда вокруг все играет с тобой показывает тебе настоящее тычет холодным носом смотри смотри бегут облака и повторяют плавные и красивые линии твоей фигуры лежащей навзничь и вот смотри рядом облако так похоже на матушку правда смотри это просто чудесно невозможно никому рассказать и показать так красиво так... так...
Из-за развалин дома выбегают люди, что-то кричат на непонятном Петрову языке, стараются не смотреть на безголовый труп Матушки, запутавшийся в паутине железных прутьев, торчащих из бетона. Эти люди окружают человека, лежащего на земле, улыбающегося кому-то там, на небе.
Петров ничего этого не замечает. Он слушает ветер.
08.04.04 г.