Слушайте песню перьев
Шрифт:
Он тряхнул головой, прогоняя прошлое.
Картина распалась.
Чужая река Нида текла перед ним, и нужно было попасть на тот берег.
— Ты хорошо плаваешь? — спросил он поляка.
— Как сказать… — замялся поляк.
И тут совсем рядом с треском разорвался воздух, залаяли собаки, закричали какие-то люди, и все это покрыл звонкий удар, от которого вздрогнула земля.
— Ложись! — крикнул Ян. — Это они!
Станислав метнулся назад, в подлесок, упал на землю и замер, затаился, сдержав дыханье. Ян упал рядом,
Автоматная очередь остригла верхушки кустов над ними. Откуда-то справа громко дудукнул пулемет. Пули с фырканьем просекали листву, с чмоканьем ударяли в стволы деревьев. Казалось, выстрелы гремели со всех сторон. Огонь был частым и суетливым.
«Значит, они все-таки нашли нас, — подумал Станислав, теснее вжимаясь в землю. — А у нас нет ничего, даже хороших ножей… «
Пронеслась мысль о бесполезности жизни. Что он успел сделать на земле? Два Больших Солнца назад его посвятили в воины. Потом Европа. Знакомство с языком. И едва он начал понимать жизнь белых и привыкать к ней, как началась война.
Сколько молодых воинов шауни погибло вот так, как погибнет сегодня он, не успев убить ни одного настоящего врага…
Станислав врыл пальцы в землю. Нет! Он не умрет. Он не может умереть. Он еще не выполнил заветов отца — защитить мать, отомстить тем, кто принес ей страдание, снова стать свободным человеком и возвратиться на землю своих предков.
Затрещали кусты, и прямо на Станислава и Яна выбежал шваб с автоматом в руках. Он остановился, прижал автомат к бедру, дал очередь в кусты позади себя, снова повернулся и побежал, не заметив лежащих в подлеске людей.
И тогда Станислав понял, что выстрелы предназначены не для них, что швабы дерутся с кем-то другим, и тех других больше, и они прижимают швабов к берегу Ниды.
Заглушив выстрелы, пронзительно вскрикнула собака. Предсмертный вопль пронесся над рекой и оборвался, словно обрезанный. Еще несколько раз коротко ударил пулемет, и все смолкло.
— Томаш, добей вон того, за деревом! — крикнула из-за кустов.
Щелкнул выстрел, похожий на треск сучка.
— Хлопаки, соберите оружие, чтобы не осталось ни одного патрона!
— Сделаем, пан командир!
Ян поднялся на колени и повернул бледное лицо к Станиславу:
— Стась, это свои! Наши!
ЛЕНЬКА
Они стояли посреди низкой землянки, тускло освещенной фонарем «летучая мышь». Керосин был плохой, с какими-то примесями, и фонарь время от времени начинал коптить. Тогда человек, сидящий за столом, вполголоса произносил короткое непонятное слово и привертывал фитиль. В землянке, и без того мрачной, становилось еще темнее.
У стен, кое-как обшитых досками, на патронных ящиках, на опрокинутых ведрах и деревянных чурбаках сидели бойцы отряда. Красные искорки цигарок вспыхивали
Люди, набившиеся в землянку, скорее напоминали заключенных из эшелона смерти, чем бойцов отряда Сопротивления. Бледные лица, разношерстная одежда. На некоторых были демисезонные пальто или плащи гражданского покроя. Некоторые носили спортивные куртки и крестьянские капелюши. На трех или четырех — солдатские френчи регулярной польской армии, давно потерявшие свой цвет.
Но все без исключения хорошо вооружены. На коленях у них поблескивали трофейные карабины или шмайсеры, а у двоих Ян заметил в руках английские пистолет-пулеметы.
Из всех бойцов один только командир похож на военного, вероятно из-за того, что на плечи его накинута потертая армейская шинель, а на ногах лоснились добротные яловые сапоги. Командир сидел за столом, сооруженным из ящиков и досок, и задавал короткие, быстрые вопросы. Он говорил с сильным акцентом, и иногда трудно было понять, что он спрашивает. Ян никак не мог сообразить, какой он национальности.
Станислав не отвечал на вопросы. Он стоял рядом с Яном и только изредка вставлял несколько слов. Он еще не настолько хорошо знал язык, чтобы отвечать быстро и точно.
— Как вы попали в леса?
— За згодом пана… 5 Мы бежали из того эшелона, который шел на юг.
— В каком месте это было?
Ян провел ладонью по лбу.
— Я плохо знаю эти места, пан. То было за путевым постом. Километров десять — пятнадцать…
— Как вам удалось выбраться из вагона?
5
С разрешения пана (польск.).
— То был товарный вагон, пан. Теплушка. Мы вынули несколько досок из пола.
— Сколько человек бежало из эшелона?
— Было еще двое, которые прыгали за нами. Их застрелили охранники. Может, еще были… Не знаю.
Командир достал из кармана черный матерчатый кисет и газету, сложенную книжечкой. Оторвал листок. Одним движением пальцев скрутил цигарку. Поднял стекло фонаря и прикурил от коптящего язычка пламени.
— Как тебя зовут?
— Ян Косовский.
— Вы ночевали в лесу?
— Да.
— Странно, почему они вас не задержали. У них было две собаки.
— Это он выдумал. — Ян показал на Станислава. — Мы натерли ботинки какой-то травой. Собаки не взяли след.
Командир перевел взгляд на Станислава:
— Ты поляк?
— Нет. Я — шауни.
— Не понял.
— Он индеец. Из Канады. Шауни — это их племя, — объяснил Ян.
— Кто, кто? Что за чепуха, какие индейцы? Что ты плетешь?
— Я говорю правильно, командир. Он — индеец.
Командир повернулся к Станиславу: