Слушайте песню перьев
Шрифт:
— Твой отец — мудрый человек.
Станислав гордо поднял голову.
— Да! Он — внук Великого Текумзе!
Ленька посмотрел на Станислава. Ему понравилось то глубокое уважение, с которым индеец произнес имя своего предка.
— А Текумзе — это кто?
— Текумзе был великим вождем шестнадцати племен. Он вел большую войну против белых американо сто тридцать Больших Солнц назад.
— Он победил? — поинтересовался Ленька.
— Нет. Войну начал не Текумзе. Начал генерал Гаррисон, и начал подло, как обычно начинают свои войны белые. Он неожиданно напал на мирных индейцев оттава и виандотов у поселка Типпекану в штате Индиана, когда те заготавливали мясо и дикий рис на зиму. В мужчин они стреляли из ружей, а женщин, стариков и детей рубили длинными ножами.
— Саблями?
— Да. Тогда от восхода солнца до середины дня они убили двести двадцать человек. Вся земля была пропитана кровью, и даже листья на деревьях стали красными. И когда об этом узнал Текумзе, он выследил белых и долго преследовал отряд Гаррисона. Но генерал не принял бой и ушел за реку Потомак. Говорили, что белые считали эту резню великим подвигом и даже выбрали Гаррисона за это президентом Соединенных Штатов 10 .
На следующий год началась война белых между собой 11 . Англичане напали на несколько фортов американцев и захватили их.
10
Станислав говорит о начале индейской войны 1811 года, Гаррисон составил себе на этой войне политический капитал и был избран президентом США в 1840 году.
11
Англо-американская война 1812 года.
Текумзе решил, что настал самый удобный момент для выступления. Он послал гонцов к чироки и крикам, алгонкинам и ирокезам, и те дали ему лучших воинов, которые владели не только томагавками и луками, но умели обращаться с оружием белых.
Тысячу пятьсот воинов привел Текумзе к англичанам. Это были люди, полные сил и страшные в своей ненависти к американцам. Они поклялись изгнать поселенцев со своих земель и отомстить генералу Гаррисону за кровь детей, женщин и стариков, пролитую под Типпекану. Или умереть. И они заключили Союз крови со своей землей. — Голос Станислава дрогнул и прервался.
Ленька тоже молчал, опустив голову и полузакрыв глаза. Он пытался представить себе ту войну, великие леса, английских драгун в красных мундирах и индейских воинов, на лицах которых лежали алые полосы боевой окраски. Но перед глазами упорно вставали рисунки из зачитанного в детстве куперовского «Зверобоя», а потом все стиралось тенями в стальных касках, светом прожекторов, заливающим аппельплац 12 , криками «Штейн ауф, швайнхунд!» 13 и короткими хлопками выстрелов.
12
Аппельплац — площадь для построения в немецких военных и концентрационных лагерях.
13
Встать, свинья собачья! (нем.)
Воображение никло, бессильное пробить время.
Но он понимал этого худощавого человека, сидевшего перед ним за столом в подземном бункере Борковицкого леса. Понимал его, как человек, сам потерявший родину и прошедший сквозь ад гитлеровского концлагеря.
Догорающая цигарка обожгла пальцы. Ленька бросил ее на пол.
— Что такое Союз крови? — спросил он тихо.
— Я… не умею, как это сказать… — так же тихо произнес Станислав. — Это… когда режут вот здесь… — Он поднял руку и показал на запястье.
— Такой обычай?
— Да. Тогда говоришь земле своих отцов, что умрешь, но не потеряешь ее.
— Понимаю, — сказал Ленька.
— Это священный обычай, — сказал Станислав, и плечи его распрямились, а руки сжались в кулаки.
На мгновение он ушел из землянки в мир детства, в то время, когда ему только что исполнилось девять. И снова увидел ту ночь, когда в лагерь свободных шауни приехал сержант королевской конной полиции Луи, которого индейцы называли Вап-нап-ао — Белая Змея. Луи привез приказ премьер-министра Канады о том, что племя должно переселиться в резервацию. Вот тогда-то и появился человек из племени кри.
Трудно было определить, сколько ему лет. Лицом и фигурой он походил на старика, и только волосы, черные и блестящие, говорили, что он не стар. Ноги у него подгибались, он дрожал, как столетняя женщина. Одетый в лохмотья, он напоминал сломанную ветром осину с ободранной корой.
Он вступил в свет костра и начал говорить, протянув дрожащую руку в направлении Вап-нап-ао:
— Я из племени кри, меня зовут Длинный Нож. Семь Больших Солнц назад наш вождь подписал бумагу вашего Белого Отца, и мы пошли жить туда, куда приказали воины из королевской конной. Мы пошли без борьбы, поверив в доброту белых людей. Но они окружили выделенную для нас землю проволокой, запретили нам носить оружие и охотиться. На той земле легче встретить крысу, говорящую по-человечески, чем зверя, достойного стрелы охотника. Белые давали нам еду, но от той еды у детей выпадали зубы, и они старели до того, как становились взрослыми… Но даже этой еды никогда не было вдоволь, хотя нам ее обещали много. Скоро мужчины стали плевать кровью, а женщины рожать слабых детей. — Он выпрямился и закричал: — Вы, называющие себя нашими друзьями! Вы украли нашу землю! Вы сначала сломили нас силой, а потом обманули обещаниями! Вы приказываете издыхать свободным племенам! Или мало у вас своей земли? Или мало вам ваших рек, гор и озер, что вы захватываете чужие? Кто вы — послы Белого Отца или послы Духа Смерти?
Вап-нап-ао шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть закашлявшегося кри.
— Откуда ты прибыл?
— Я убежал! — снова закричал кри. — Я убежал из-под Онтарио и никогда туда не вернусь! Я хочу умереть на земле своих предков, и никакие силы не заставят меня уйти отсюда!
— Слушай, кри! — сказал Ван-нап-ао. — Ты поставил себя вне закона. Ты беглец и будешь судим.
— Молчи, Вап-нап-ао! — прервал сержанта низкий и властный голос из-за костра, и все повернулись в ту сторону и увидели Высокого Орла. Он стоял, ярко освещенный пламенем, и волосы его были схвачены на лбу ремешком, как у простого воина, и охотничья замшевая куртка была распахнута на груди, как будто он в спешке забыл завязать шнурок ворота.
— Молчи, Вап-нап-ао! Ты уже сказал свое слово. Теперь буду говорить я, вождь свободных людей!
Наступила тишина.
Высокий Орел выдернул из-за пояса нож, протянул перед собой левую руку и надрезал ее у ладони.
Глаза тех, кто окружил костер, видели, как текла тонкой струйкой кровь, как она падала на землю и впитывалась в нее.
— Я, Леоо-карко-оно-маа, вождь свободного племени шеванезов, заключаю Союз крови с моей землей и говорю: только смерть может разлучить меня с нею!
В полном молчании вытянул вперед руку Воющий Волк и сделал то же самое.
А потом сверкнули ножи в руках у других, и Вап-нап-ао сидел неподвижно, с окаменевшим лицом и смотрел, как земля впитывает кровь Свободных. Он знал, что теперь они скорее умрут, чем покинут свои леса и озера.
Так Станислав, тогда еще девятилетний ути без имени, впервые в жизни видел, как заключают Союз крови с землей отцов. И теперь, рассказывая Леньке о Текумзе, он очень отчетливо видел, как заключали союз те тысяча пятьсот воинов прадеда.