Слушаю и повинуюсь
Шрифт:
— Я намекала? Да это ты…
— Стойте-стойте-стойте! — окрикнул нас Артем. — Я правильно понял, что ты его первая жена, а ты тот самый черный раб?
— Не раб, а… Но суть ты всосал верно, — кивнул Масуд.
— Да, я первая жена персидского царя. Зовут меня Гюльзахра. Можно просто — Гуля. В сказке сказано, что Шахрияр нас убил, но он поступил гораздо-гораздо хуже. Он проклял нас перстнем царя ифритов и наказал вечной жизнью. Меня он сделал джиннией, а Масуда крысой. Впрочем, жизнь Масуда от этого не сильно изменилась, — сказала я.
— Ты чо опять
Артем хлопнул ладонью по полу, привлекая наше внимание.
— Хватит вам собачиться. Я понял, что вы прокляты и должны оставаться такими вечность. Но вот одного не могу понять — какого черта вы ко мне на кухню-то приперлись? И почему у меня из крана огненные струи льются? Ваших рук дело?
— Да, — я не стала врать. — Это моих рук дело. Когда ты упал, то нечаянно потер мою лампу. Ты стал моим новым господином, и я должна исполнить семь твоих желаний, а за это ты даруешь мне свободу… Такое условие поставил нам Шахрияр в наказание за наше преступление…
Артем явно не поверил нашему рассказу. Он начал озираться по сторонам:
— Где стоят скрытые камеры? Кто это меня разводит? Толян? Пузырь? Голыш? Выходите! Задолбали со своими приколами.
— Это не приколы, Артем, — я протянула руку новому господину. — И ещё есть небольшой пунктик в проклятии — я могу творить волшебство только если заряжусь той самой энергией, которую получают люди из твоих любимых фильмов.
Глава 3
Артем невольно посмотрел за мою спину, там на экране могучий варвар доказывал свою мужественность королеве с такими большими грудями, что они могли сделать честь дойной корове. Потом они поменяли позу и уже королева начала доказывать свою покорность и женственность.
— Этой энергией? — Артем кивнул на экран.
— Да, и чем больше я её получу, тем сильнее смогу сделать чудо. Если не веришь, то поцелуй меня.
— Да ладно! Я всё равно не верю — это развод! — Артем попытался улыбнутся, но улыбка вышла жалкой и пресной, как последняя лепешка бедняка.
— Да ты реально задолбал! — пискнул Масуд. — Тут перед тобой всю масть выложили, а ты нас всё за фуфлыжников держишь. Всё, достал! Гулька, если чо — я у тебя в лампе. Надо покемарить, а то давление подскочило и вообще… если сейчас не сдерну, то за себя не ручаюсь. Хлебальник этому лоху могу поломать нечаянно…
— Только ничего там не трогай, — кивнула я в ответ.
— Базаришь, — хмыкнул Масуд и вытянулся на задних лапах.
Он становился выше и тоньше. Тянулся к потолку и истончался с каждым сантиметром. Черная крыса становилась прозрачнее и прозрачнее, пока он не превратился в создание, сотканное из дыма. Темный дымок, как от горящего сухого верблюжьего помета, поднялся в воздух и поплыл по направлению к пролому в полу. Там всё ещё лежала моя лампа и ждала момента, когда её вынут наружу.
Артем ошалело смотрел на такое банальное исчезновение, как будто ни разу в жизни не видел, как испаряются крысы. А между тем в его телевизоре и не такие чудеса показывались.
— Ты это видела? Это он в дым превратился? Нет, это он в самом деле в дым превратился? Мне не показалось?
— Нет, не показалось. Масуд ушел в мою лампу. Он там частенько прячется от кошек и других крыс, которые собираются настучать ему по усам.
Я всё ещё стояла с протянутой рукой, а новый господин не спешил подниматься с пола. Мда, всё-таки я была слишком большого мнения о его раскрепощенности. Не могу сказать точно, но похоже, что Артем ибн Петр был девственен как первый снег, покрывший вулкан Демавенд, да будут спокойны его сны. По крайней мере, в эту квартиру мой новый господин никогда не приводил ни наложниц, ни жен, ни даже девиц для услады глаз и освобождения чресел.
Всё сам, всё сам, своими руками…
Что же, надо пощадить его стеснительность. Я принесла из комнаты тренировочные штаны с тремя белыми полосками на боках. Не знаю, что именно означают эти полоски у Артема, но вот в тех фильмах, которые я невольно смотрела, они означали принадлежность к высшей власти у стражников. Правда, были красными, как кровь…
Артем повернулся ко мне бледным задом и, подпрыгивая на одной ноге, попытался второй попасть в штанину. Я не стала отворачиваться — когда ещё увидишь, как взрослый мужчина стесняется красивой женщины?
Наконец, Артем успешно завершил своё дело по пленению витязя в темную ткань штанов, да не будут натирать нитки его крайнюю плоть, и повернулся ко мне.
— Может, чайку?
— Я не хочу эту птицу, — поморщилась я в ответ. — Лучше куропаток или индюшку запечь с пряностями и любезными сердцу травами.
Видимо, мой ответ слегка озадачил господина, так как он поднес руку к голове и взлохматил волосы.
— Нет, я не про птиц говорю. Я про то, что может быть сделать чай и за ним уже обсудим всё?
— Тогда мне лучше холодного щербета, — улыбнулась я в ответ.
— Но у меня нет щербета, — снова растерялся Артем.
— Я могу его волшебным образом перенести из Персии, только пожелай, о мой господин…
Артем снова почесал голову, словно таким образом заставлял мысли работать в нужном направлении. Потом его взгляд упал на разбитую кружку.
— О! Ты говоришь, что можешь всё? А ты можешь… можешь сделать так, чтобы чашка стала как новенькая?
— Да, мой господин. Это легкая задачка, для её выполнения будет достаточно всего лишь легкого поцелуя…
Артем помотал головой, снова поискал глазами спрятанные зрачки камер и махнул рукой:
— А, была не была! — он было потянулся ко мне губами, а потом отпрянул. — А ты не из этих… которые придут, напоят, а потом ограбят и вывезут всё драгоценное?
Я окинула взглядом его нехитрое имущество: кухонный комод времен царя Соломона; полки на стенах, которые давно размышляли — как похитрее упасть на голову хозяина; дребезжащий громче повозки старьевщика холодильник; и газовая плита — почти ровесница Артему ибн Петру. Окинула и посмотрела в глаза нового господина: