Служанка его сиятельства
Шрифт:
– Вы что-то прячете от меня? – недоверчиво спросила Гарита.
– Что вы, матушка, – со всем уважением ответила Эни. – Мы бы не посмели…
– Девочки мои, – перебила ее настоятельница, не сдвинувшись с места. – Вы старшие в нашем пансионе. Вы должны служить примером вашим младшим сестрам. Когда вы выйдете из этих стен, а выйдете вы только тогда, когда я найду для вас мужа или достойную работу, вы должны будете служить образцом честности и добропорядочности. А что делаете вы?
– Но мы…
– Замолчи, Тари! – повысила голос настоятельница. – Вы бегаете по двору, как мальчишки. Вышиваете без должного усердия. Пропускаете
– Да, матушка, – хором ответили воспитанницы.
Гарита улыбнулась и уже собиралась выйти за дверь, чем несказанно обрадовала своих учениц, как вдруг остановилась, что-то вспомнив.
– Ах да, – невзначай произнесла она. – Память моя совсем плоха стала. По дороге едет торговец. Надеюсь, вы не думали обменять у него что-нибудь? Или купить?
– Конечно нет, матушка, – спешно ответила Тари и сильнее сжала стекляшки.
Гарита внимательно посмотрела на девушек, задержала взгляд на руках Тарии, но только кивнула и вышла, закрыв за собой дверь.
Еще несколько минут подруги стояли как вкопанные, прислушиваясь к шагам и каждому шороху.
Вот настоятельница идет по длинному коридору в сторону лестницы. Кажется, останавливается возле другой комнаты. Скрип двери. Несколько секунд молчания. Дверь закрывается. Снова шаги, новый скрип, новый хлопок, еще шаги… Видимо, они не единственные, кто в свободный день решил остаться у себя и не выходить на улицу. Но с этим Гарита ничего не могла сделать. «Свободный день» – это ее правило. Без сомнения, настоятельница думала, что в этот день воспитанницы полностью отдадут себя духовному воспитанию. Вот только мало кто из учениц готов был проводить этот день за чтением молитв и вышиванием. Откуда-то доставались самые красивые куклы, где-то находились запрещенные книги, слышны были смех и разговоры.
Послышались удаляющиеся шаги на лестнице к кухне первого этажа, за ними скрип самой большой и толстой двери пансиона.
– Фух, кажется, не заметила, – выдохнула Тари. – И как теперь выйти?
Эниинг посмотрела по сторонам. Побег через окно точно не удастся – от второго этажа пансиона до земли как минимум метров семь. Если только простыни связать, так день же, кто-нибудь обязательно увидит.
– Надо разделиться, чтобы не привлекать внимания, – заключила Эни. – Встретимся у лаза во дворе. Через минут пятнадцать. Ты, как всегда, иди к скамейке под дубом, а я пойду к качелям. Дождемся, пока матушки смотреть перестанут, и выйдем.
– Уверена, даже самые лучшие шпионы колдуна-герцога не смогли бы придумать что-нибудь подобное! – засмеялась Тария.
Объяснять план несколько раз не пришлось. Подруги уже сбегали так из приюта и гуляли по деревне и полю. И пусть это было только ночью, когда настоятельницы спят, пусть в деревне их никто не мог заметить, кроме собак, бросающихся на любого прохожего, но ведь получалось же. Без сомнения, должно получиться и в этот раз.
Тария спешно схватила сумку и накидку, скрутив ее в тонкую трубочку – потом наденет, когда из монастыря выйдут, – в карман положила стекляшки и выбежала за дверь. Через пять минут Эни проделала все то же самое, но на всякий случай взяла все монеты из сундука и зачем-то гребень.
В этот раз повезло – во дворе монастыря не было ни души, и никто из матушек не мог заметить побега. Только когда Эни бежала к качелям по газону с темной травой и разноцветными осенними листьями, несколько воспитанниц подошли к окнам, наблюдая за происходящим. Но все они были слишком маленькими, чтобы бежать докладывать настоятельнице. Все, кроме одной. Эни даже остановилась на секунду, желая точно рассмотреть, кто стоит в окне музыкального зала пансиона. Марика!
«Вот ведьма», – подумала Эниинг, еле сдерживая желание показать язык противной одногодке и крикнуть на всю округу, что они с Тарией идут к торговцу.
Хотя, Марика, наверное, и так все поняла. Расскажет? Не расскажет? Настоятельница – их общий враг. Значит, не должна. Да и если бы хотела, то уже бы бежала к матушкам, указывая пальцем сторону нарушителей. А она сидит в своей комнате и, насупившись, смотрит. Не удивительно, что с ней никто не дружит.
Эни еще раз посмотрела на окна приюта, затем по сторонам, убедиться, что настоятельницы нет рядом, и быстро скрылась за длинным кустарником, ведущим прямо к месту встречи.
К радости Эниинг, Тария уже была здесь. Она пыталась достать из стены шатающиеся камни, но это плохо получалось. От дождя булыжники стали мокрыми и тонкие пальцы соскальзывали, не найдя за что можно схватиться.
– Тебя никто не заметил? – Эни кинулась помогать подруге.
– Я вообще ни одной матушки не видела. Они как пропали. А ты?
А ведь действительно, в попытке подавить искушение сделать гадость Марике, Эни не придала значения тому, что настоятельниц нигде не было видно. Даже подола юбки не мелькнуло во дворе монастыря, и у колодца никого не оказалось.
– Может, обедать пошли? – предположила Эни.
Тария с недоверием посмотрела на подругу.
– Да ладно тебе, Тари, – усмехнулась Эни. – У них могут быть свои дела. Может, придумывают, как нам взбучку очередную устроить, может, сидят, вышивают или готовят. А, может, просто сплетничают где-нибудь в комнате настоятельницы. Кто их знает.
Эни отвернулась и принялась с безразличным видом вытаскивать камни из стены. Но если подругу она смогла успокоить, то внутри нее самой рождались странные и неприятные чувства. Эни кинула короткий взгляд в сторону Тари, та безмятежно улыбалась, словно и забыла о настоятельницах. Вот только права была соседка, все двадцать служительниц монастыря не могли собраться в одном месте и праздно проводить свое время – они усердно трудились каждый день. И даже если устраивали себе короткий отдых, то продолжали пристально следить за воспитанницами. А тут все словно исчезли.
В памяти всплыли слова Гариты: «Совсем скоро перед вами встанет выбор, может, самый сложный во всей вашей жизни». Эни попыталась понять, о каком же выборе говорила настоятельница. Может, именно к этому выбору все служительницы и готовятся? Интересно, что там происходит? Может быть, наконец, объявили о потерянной наследнице главы Святой Канцелярии и теперь все будут больше поклоняться богине, а не мужчинам богам?
Она хотела поделиться своими мыслями с подругой, даже наклонилась, чтобы начать говорить, как вдруг за стеной послышался шорох.