Служанка с секретом
Шрифт:
— Если ты меня узнаешь, я тебе разонравлюсь.
— Нет, — сказала я. — Ты не можешь разонравиться.
Дэниел закашлялся. Его кашель стал хуже. Он вдруг стал кашлять сильнее и сильнее и не останавливался.
Но когда на губах Дэниел показалась кровь, я испугалась и поняла очевидное.
— Дэниел, тебе нужен лекарь.
— Не нужен, — сказал он и снова закашлял. Этот громкий кашель взволновал даже Ариту. Дэниел попытался встать, уронил ведро и оперся руками об стену, продолжая громко кашлять.
— Я позову
— Да что же это такое, — всхлипнула я. Взяв Дэниела за руку, у меня на глаза стали накатываться слезы. Я не понимала, в чем дело.
— Ну что ты делаешь, Лисса, я же могу тебя заразить, — возмутился он. А после этого снова стал кашлять. В комнате появилась мадам Эсма.
Все случилось так быстро, вслед за Аритой вошел лекарь. Я держала Дэниела за руку, пока тот осматривал его.
— Отравление, — сказал он. — Нужно срочно везти парня в столицу.
— Не может быть! — испугалась Арита.
— И чего вы ждете тогда? — скомандовала Эсма. — Увозите его немедленно.
Эсма сказала это громко, но я заметила, как она нервничает, сжимая пальцы.
— И где парень мог отравиться? — спросил целитель. Эсма вздрогнула.
— Кто знает, где он шлялся, — сказала она. — Убирайте его! Он еще заразит кого-то, — добавила она так же нервозно.
Дэниел уже и стоять не мог, но не дал себя взять под руку. Лекарь повел Дэниела, я пошла следом, вместе с Аритой и Эсмой. Он дошел до кареты сам, покачиваясь. Я семенила следом, всхлипывая.
. Когда Дэниел сел в карету он посмотрел в окно. Мы столкнулись взглядами, на глаза выступили слезы.
— Он вернется ведь? — спросила я Эсму. Та посмотрела на меня как на полоумную.
— Нет, конечно, — ответила та.
И тогда я поняла, что вижу его в последний раз. Я посмотрела на карету, на уезжающего Дэниела. Он положил руку на стекло, и я тоже подняла руку.
Щеки заливало слезами. Мы должны еще встретиться. Обязательно должны. Я не могу поверить, что больше не встретимся.
49
Дэниел
— С Карлом было другое. С тобой я становлюсь лучше. Я ведь сегодня была в столовой одна и знаешь, я учусь у тебя плевать на чужое мнение. Ты делаешь меня лучше.
Она смотрела на меня своими огромными глазами, словно перед ней был герой.
«Плевать на чужое мнение… Ты ошибаешься, Лисса. Мне не плевать».
Но вдруг захотелось. Просто забыть обо всем.
— Ты меня тоже, — я сказал это искренне.
Не знаю, чего добивался Мариус, сослав меня сюда, но у него это получилось. Однако не благодаря тому, что ко мне относились плохо, а благодаря тому, что хорошо. Я узнал таких людей, как Лисса, Дастин и Виола.
Многое понял и переосмыслил. Я сравнил себя с Виком, и мне стало тошно. Во мне что-то изменилось.
Поцелуй… Это была последняя точка. Когда Лисса склонялась надо мной, ее огромные влюбленные глаза, губы которые она облизывала…
Я поцеловал ее и почувствовал привычное возбуждение. Мои руки скользили по аппетитной фигуре девушки. Она все позволяла, не сопротивлялась. Слишком была юной, неопытной.
Она была нежной и чистой. Я мог бы взять Лиссу прямо здесь, на кровати. Слишком юная, чтобы понять, что я делаю. Чтобы осознать и воспротивиться, успеть мыслить здраво.
Слишком доверчивая, чтобы подумать, что я мог принести ей вред.
Слишком хорошая, чтобы ее испортить.
Я почувствовал не только привычное возбуждение. Вместе с тем пришло какое-то непривычное восхищение, желание сделать приятно, угодить. Раньше я такого не чувствовал. Желание сделать все нежно, чтобы девушке было хорошо.
Поэтому я отстранился. Вместе нам не быть, я скоро уеду и оставлю у девушки только грязную репутацию.
Она быстро полюбит кого-то другого, если я не перейду черту.
Самому же было неприятно, от того что я оттолкнул Лиссу. В душе образовалась какая-то дыра. Еще этот кашель дурацкий, никак не заканчивался.
Я сказал Лиссе то, что должен был, разбил ей сердце, и себе заодно. После такого хотелось поскорее уйти. Провести время одному и успокоиться.
Но нас с Лиссой перехватила Эсма. Она была в бешенстве, и отправила нас чистить картошку. Сидеть друг напротив друга и ЧИСТИТЬ КАРТОШКУ?
Я никогда ее раньше не чистил. В душе и так зияла дыра, а тут еще меня заставили делать то, что я ни черта не умел.
И снова у нас с Лиссой начался диалог. Но в этот раз она говорила спокойно и уверенно. Но что она говорила…
Ее слова проникали мне в подкорку. Она была готова ездить ко мне, хотя не знала даже, где я живу…
Я смотрел на нее и понимал, она была полна решимости. И в какой-то момент плотина надломилась.
Отговорки, что нам все равно не быть вместе перестали для меня работать. Почему не можем? Потому что я герцог?
Да пошло оно все…
Мы можем попробовать. Просто попробовать. Я уеду в свое поместье. Заберу с собой Лиссу, буде разговаривать, гулять. И если получится, если все чувства настоящие, а не мимолетное влечение, оно того стоит, чтобы послать все общество скряг в одно место.
Я вспомнил Дастина и Виолу, и вопрос Лиссы. Да, я хотел так же. Хотел, чтобы Лисса обнимала меня, чтобы смотрела как на героя. В конце концов, я хочу, чтобы меня любили не за деньги и титул, а любили меня самого. В оборванной одежде со своими страхами и терзанием, с дурацким характером.
Я хотел сойтись с той, ради кого буду меняться, с кем буду становиться лучше, без измен, без интриг, без всей этой шелухи.
Она предлагала попробовать, и я хотел того же. Но грудь сильно зажгло. Все дурацкий кашель. Я стал откашливаться, но в этот раз не получалось.