Служба - дни и ночи
Шрифт:
Носов был спокоен и по дороге в милицию молча сидел на заднем сиденье рядом с Тростником. Молча вошел он и в кабинет следователя, вполголоса поздоровавшись, сел на предложенный стул.
Савич подчеркнуто сухо сказал:
— Гражданин Носов, мы пригласили вас, чтобы выяснить некоторые обстоятельства, связанные с убийством вашей жены и гражданки Горанской. Мы пришли к выводу, что вы можете внести ясность в дело. Поэтому предлагаем откровенно рассказать нам все.
Носов чуть удивленно смотрел то на следователя, то на сидящего в углу кабинета Игнатовича.
— Вы хотите сказать, что я убил жену и ее тетю? Вы обвиняете меня в убийстве?
Он говорил так искренне и горячо, что у Савича возникло сомнение: «Не рано ли его пригласили, может, нужно было еще и еще раз проверить?»
Савич взглянул на Игнатовича. Тот был спокоен и невозмутим.
Носов
— Зачем мне убивать? Тетя предоставила комнату, помогала растить дочь. Жена, кроме хорошего, ничего не делала. Нет, вы не имеете никакого права обвинять меня!
— Мы и не обвиняем, — сказал Савич. — Мы хотим, чтобы вы объяснили, с какой целью ездили в Борисов, чем была вызвана эта поездка именно в рабочий день. В конце концов, почему так получилось, что на вашей одежде и обуви оказались следы крови. Как нам понимать, что в то время, когда, по вашим словам, вы находились в дороге на Борисов, вас видели на пустыре между парком Челюскинцев и детской железной дорогой? Вот на эти вопросы мы и просим ответить.
Носов вскочил со стула:
— Какая кровь? Какой пустырь? Это выдумки, чтобы сделать из меня козла отпущения! Не выйдет! Вас интересует, зачем я ездил в Борисов? Я давно ответил на этот вопрос и считаю этот вызов провокацией. Я буду жаловаться! У меня и так большое горе, а вы хотите добить меня. Хотите, чтобы я доказывал свою невиновность!
Игнатович не выдержал. Он взял свободный стул и подсел к Носову:
— Вот здесь вы правы, Евгений Васильевич. Доказывать свою невиновность — ваше право, а не обязанность. Но не забывайте, что у нас есть право и обязанность — доказывать виновность. Если вы не хотите откровенно и добросовестно рассказать нам — повторяю, это ваше право, а не обязанность, — то вам придется выслушать нас до конца. Итак, слушайте, Носов. Я расскажу, что произошло... После того, как вы с женой и ребенком поселились на квартире у тети вашей жены, у вас начало расти чувство раздражения к Горанской, которая занимала двухкомнатную квартиру, а у вас даже однокомнатной нет. Вас не интересовало, что ранее у Горанской умер муж — участник партизанского движения и фронтовик, потерявший в боях за Родину ногу. Вы были недовольны тем, что у вас нет отдельной квартиры. Вас даже не устраивало, что супруга как молодой специалист вскоре должна была получить квартиру. Ваша раздражительность нередко выливалась в скандалы с женой. Все это плюс еще и то, что вы узнали о наличии у Горанской солидных сбережений, которые находились в ее квартире, в конце концов и привело вас, Носов, к мысли об убийстве. Ваш расчет ясен: в случае, если не будет установлен убийца, вы, естественно, приобретаете права на квартиру и сбережения ее хозяйки. С этой целью вы изучили возможности убийства старушки в котельной во время ее ночного дежурства. Вы несколько раз приходили туда, стучались в дверь. Однако Горанская, не открывая двери, спрашивала, кто стучит. У вас не хватало смелости, чтобы отозваться, и вы молча уходили. Но однажды отозвались, а Горанская, прежде чем открыть дверь, позвала своего бригадира. Вы сделали вывод, что старушка не одна, и убежали. На следующий день она рассказала, что к ней кто-то ночью стучался, назвался вашим именем. Вы, конечно, ответили ей, что это были не вы. В то же время у вас окончательно созрело решение убить Горанскую именно в котельной. С этой целью, опять же ночью, после занятий в университете, вы еще раз постучались к тетушке жены. Горанская открыла дверь. Спускаясь в котельную, вы были одержимы только одной мыслью — убить ее. И вдруг слышите за спиной какой-то шум, оглядываетесь — видите бригадира Леонова. Вы растеряны, испуганы. Лепечете Горанской, что пришли проведать ее, и тут же уходите. Вам пришлось отказаться от мысли убить старушку в котельной. На время вы притихли, начали обдумывать новый план.
Вы анализируете обстановку в квартире и видите, что в первой половине дня Горанская обычно остается одна. И постепенно склоняетесь к мысли убить Горанскую дома. Но когда? В выходные дни невозможно — поскольку присутствуют и квартирантка, и члены вашей семьи. Значит, нужно все это делать в рабочий день. Но как? И вот вы начинаете действовать, причем допускаете очень много ошибок. Так, вы преднамеренно сообщаете знакомым, родственникам и соседям о предстоящей поездке в Борисов. И здесь коренится первая ошибка: раньше вы никогда и никому не сообщали о таких поездках, потому что это, в общем-то, не событие ни для вас, ни для них. На заводе вы отпрашиваетесь уйти с работы, объясняя, что необходимо срочно посетить заболевшую
Но вернемся к тому дню: вы сидите дома, тетя жены в своей комнате занимается вязанием. Вы ждете жену, которая должна провести вас к автобусу и возвратиться в институт. Вы нервничаете. Минует время отхода автобуса, а жены нет. Тогда вы приходите к выводу, что жену или не отпустили с работы, или после ссоры она не захотела провожать вас. Вы, Носов, решаетесь на преступление. На всякий случай вы закрываете дверь на задвижку, и тут же вас озадачило: чем убить? Вы не подготовили орудия убийства и поэтому берете самую тяжелую вещь — гантель, подходите сзади к спокойно сидящей женщине и наносите сильный удар по голове. Вы только успели убедиться, что Горанская мертва, как услышали звонок. На цыпочках вы подходите к двери, прислушиваетесь. Вы слышите, как люди вышли из подъезда, а через несколько секунд раздается стук в окно. Через тюлевую гардину вы увидели, что это жена и ее мать. Вы растерялись. Дверь не открыть нельзя, ведь жена догадалась, что она закрыта на задвижку, а это значит — в квартире кто-то есть.
Ваша жена и ее мать вновь входят в подъезд и нажимают на кнопку звонка. Через дверь вы слышите их разговор. Теща начинает подниматься по лестнице на второй этаж в свою квартиру. У вас нет выхода. В лице жены может появиться нежелательный свидетель, и вы решаетесь: открываете дверь, впускаете жену, идете вслед за ней на кухню, где наносите ей удар по голове той же гантелью. Затем идете в комнату жертвы, где разбрасываете вещи, создавая картину погрома. Вы хотите нас убедить, что это дело рук грабителей. Затем наскоро в ванной моете гантель, кладете ее на место в своей комнате, одеваетесь, забираете у Горанской связку ключей, где, кстати, были также и ключи от котельной, запираете дверь и уходите. На попутной машине приезжаете в Борисов.
Здесь вы, Носов, также допускаете ряд ошибок. Во-первых, предположим, что вы соскучились по родителям. Тогда непонятно, почему вы там были только пятнадцать-двадцать минут. Если скажете, что ехали за старой детской игрушкой, то тех денег, которые вы потратили на дорогу, вполне хватило бы на покупку такой же новой игрушки.
И еще скажите, Евгений Васильевич, почему вы в Борисове отказались от еды? Вы же в тот день не завтракали и не обедали. Впрочем, было не до еды: от крови у вас горели руки, и поэтому вы так долго мыли их. И когда вернулись в Минск, зашли к своему другу Василевскому. Распив с ним водку, тоже не могли есть. Вам и друг этот нужен был только как свидетель, подтверждающий ваше алиби. Вы ведь домой-то боялись идти: а вдруг еще трупы не обнаружены?
А вот показания вашего друга Левкина. Он рассказывает, что еще летом, когда вместе с ним были на озере, вы потеряли удостоверение на право управления автомобилем. Вот справка из магазина. Через месяц-два подходит ваша очередь на автомашину. Вы решили, что если заявите о краже удостоверения, то вам в связи со случившимся в ГАИ выдадут новое.
Игнатович помолчал несколько секунд, а затем продолжал:
— Мы понимаем ваше состояние, Носов, и помогаем вам быстрее понять, что упираться не стоит. — Игнатович взял лежавшие на столе несколько листков бумаги и, протягивая их Носову, сказал: — Это заключение биологической экспертизы. Здесь говорится, что на вашей одежде следы крови, совпадающей с группами крови вашей жены и ее тети.
Носов взял заключение, прочитал и молча возвратил его обратно. Он был страшен. На белом, как бумага, лице лихорадочно блуждали глаза. Носов все еще молчал. Игнатович, положив на место заключение экспертизы, спросил:
— Вы не хотите сказать, что вы делали перед отъездом в Борисов на пустыре около парка Челюскинцев?
Носов поднял глаза на Игнатовича, затем перевел их на Савича и впервые после долгого молчания спросил:
— Вы думаете, что я туда ключи выбросил? Ошибаетесь. Ключи дома. Могу показать их, если хотите, конечно, и тогда вы поймете, что ошибаетесь.