Служебная командировка полковника Родионова
Шрифт:
А каждый из людей на земле по-своему несчастлив и счастлив одновременно. И каждый получает от жизни только то, что хочет сам, играя свою шахматную партию, конец которой для всех однозначно известен и всегда одинаков. Этот конец умещается на одной официальной бумаге, которая называется свидетельством о смерти, уравнивает всех живущих и генералов и солдат, и богатых и нищих, потому что там куда, следуют люди после смерти, ни деньги, ни звания им уже будут не нужны. И лишь остается одно - постоянная прописка в маленькой изолированной квартирке размером два на один метр на городском кладбище.
4
– Здравствуйте, господа!
– их одиночество прервал высокий худощавый кавказец, лет сорока- сорока пяти, возникший как казалось им мистическим образом ниоткуда. Они даже не заметили, как он к ним подошел. У кавказца был орлиный нос, густые брови, голубые глаза. Он стоял возле
– Муса!
– обрадовался Волков, вставая из-за стола навстречу знакомому:
– Как ты? Не видел сто лет! Садись с нами. Я так рад тебя видеть.-
– Знакомитесь, - представил он кавказского гостя другу:
– Родионов Владимир Иванович, - настоящий полковник! Мой друг и так сказать боевой товарищ. Вова, а это Муса!
– мой партнер по бизнесу! У нас общие дела, точки соприкосновения интересов!
–
Он шутовски продемонстрировал эти точки соприкосновения, соединив свои руки, кончиками указательных пальцев и все засмеялись. Муса сдержанно кивнул и они с Родионовым пожали друг другу руки. Пожатие кавказца было крепким мужским и поэтому приятным. За всю жизнь полковник помнил много разных рукопожатий, он ненавидел холодные слабые мокрые руки с безвольными рукопожатиями, рука кавказца была сухой и теплой. Он не жал кисть другого грубо и сильно как делают некоторые которые любят таким образом демонстрировать свою силу, он не задерживал руку излишне долго и не сбрасывал ее рано словно неприязненно вырываясь.
В Мусе чувствовалась та уверенность в себе, которая казалось, отличает настоящего мужчину, от других людей. Она была в нем естественна и органична, будто переданная ему с генами или с молоком матери. Сейчас все чаще Владимир видел, что в людях нет этой уверенности, и они легко унывают перед каждой трудность, истерят. В этой уверенности ощущалась природная цельность этого человека, привлекательная даже в его пороке.
– Он, кстати по твою душу, это я его сюда позвал, - продолжил пьяным голосом Волков, он стал каким-то неестественным, напряженным. Родионов перенес это на счет неожиданного появления нового не совсем уместного человека.
– А ты помнишь, друг мой Вова ты просил меня найти подработку для тебя несчастного солдафона, хотя бы так, на выходные, и я обмолвился вот об этом при Мусе. Он спросил хороший ты человек и ручаюсь ли я за тебя? Я сказал: "да, ты тот человек, с которыми я бы в разведку пошел! Я ручаюсь за тебя". И тогда он предложил мне, вернее себе... тьфу ты, тебе помощь. Понимаешь у нас людей бизнеса принято помогать друг другу. А ты же просто клад. Цены себе не знаешь! И такие люди сейчас всем нужны. А где им - работодателям найти сегодня, в наше страшное время, человеческий продукт, выпущенный еще в Союзе и кроме того со знаком качества? Все больше и больше душевный брак и умственная некондиция. Хотя, и, правда, наверное, техническое задание на выпуск человека сейчас поменялось. Самое главное, никакого контроля нет. Но все предпочитают надежную старину кого-то вроде нас с тобой! Старый конь борозды не портит!
–
И Сергей азартно подмигнул, рассмеялся и выпил рюмку без всякого тоста и приглашения последовать за собой и после даже не закусил. Фальш всей ситуации почувствовалась Родионовым, оцарапала острыми краями недоумения его душу, но он был тоже уже немного пьян и реагировал, молча, с холодным интересом зрителя, а что, же будет дальше? Куда эта тропинка позовет его за собой?
Музыка, полумрак, мерцали огоньки гирлянд, отражаясь в столовой посуде, в рюмках. Приятное тепло волшебного опьянения, понесло Родионова на своих крыльях, все дальше и дальше, расслабило его. Владимиру из частых рассказов Волкова, не понимающего до сих пор, как же так легко он зарабатывает все эти деньги, тоже со временем стало казаться, что там за воротами КПП, где кончается армия и начинается свободная от формы и дисциплины гражданская жизнь, деньги ждут каждого, кто захочет работать. Эти деньги там лежат прямо под ногами. Валяются и ждут, кто бы их наконец-то с земли взял и поднял. И надо лишь легонечко нагнуться, что бы их поднять, как поднимает деньги его жена Света, работающая в медицинской частной фирме. Как делает это и Волков с его военным образованием и офицерским умом. Этому способствовало и то, что он не понимал, почему раз Волков
Волков невозможность конкретного человека зарабатывать, всегда объяснял только одними и теми же качествами этого человека - его собственной ленью и глупостью. По его мнению люди боялись сделать первый шаг в силу своей совковой психологии, внушенного им страха и опутавших цепей привычек, которых они не могли никак преодолеть. И поэтому злобно шипели на тех, был успешен, и, обвиняя с ходу их в воровстве, не признавали за большими деньгами, какого-либо достойного труда или занятия.
– Понимаешь, - говорил Сергей Владимиру:
– Русский человек это типичный совковый совок. Он безынициативен по своей сути и пуст по содержанию. Его поставишь, будет стоять, посадишь, будет сидеть. Сам себе не вытрет текущие из носа сопли. Привык полагаться на авось. Придут татары или не придут? Сожгут или не сожгут его поля и дом? Стоит или не стоит ему работать, а ведь кочевники все равно придут! Что наш человек привык ждать? Ждать, что все ему принесут на блюдце с золотой каемочкой. Что все за него сделает Василиса Прекрасная в зеленной шкуре квакающей лягушки и сарафан сошьет и дворец построит. А золотых рыбок больше нет. Они закончились. В Союзе их выпускали номерными сериями, без брака, все больше по ГОСТу, а в России лавочку то быстро прикрыли! Баста! Все, всё мол, ему должны. Но, никто, никому сейчас, ничего не должен. Все долги прощены и списаны со счетов. Время такое, да гнилое, да страшное. А мы все как Емеля на печи, ждем и ждем у моря погоды, а Илья Муромец полжизни проспал, а Обломов и прочие, что про них вообще говорить? Не охота даже говорить. Вот вам и образ национального героя вырисовывается на генетическом уровне. Не зря же раньше генетику запрещали, - продажную девку империализма.
–
– А, что у нас инициатива в Союзе крепко имела инициатора. Ему, нашему совку внушили еще в его раннем солнечном детстве, когда он из носа ковырял пальцем козы, и вытирал их об свои штаны; так как Стаханов работать, добывая уголь, глупо. Потому что была уравниловка. Нельзя было быть богатым, все знали - богатым быть плохо. Не просто плохо, а очень плохо. Просто так вот много работать это хорошо. А вот много работать и быть богатым плохо. Богатый всегда вор, подлец, дурак! Посмотри, как все было в Союзе. Богачи в каждой книжке, какую не возьми это ленивые тупые подлые уроды, а их обманывает легко, играючи эдакий такой Ходжа Насреддин, маркиз Карабас, и даже не человек, а какой-то овощ с грядки - Чиполлино. Этого тупого недалекого богача ненавидит весь мир, он источник вечного зла. Его душа давно в сейфе у дьявола! Но остается один неразрешенный никем вопрос - если вы такие умные, то почему, же вы такие бедные? А ведь если смотреть по-настоящему, то богатый человек он редкий труженик, он работает день и ночь и копит заработанные им деньги. Где-то да, рискует, где-то выкладывается на полную мощь, где-то ночами не спит, и все получается у него в конец концов. А тут какой-то луковый Чиполлино или бездельник Насреддин нагло смеются над ним над его трудом, над его бессонными ночами и что? Это культ труда? Нет, это совковый культ безделья! Да на капиталистическом Западе вообще они работают день и ночь эти богатые, они двигают прогресс и науку вперед. Это умные, чрезвычайно энергичные люди. А наши совки будут долго сонно рассуждать, как правильно им жить, или не жить, как зарабатывать можно деньги или нельзя, и самое главное лежать всю жизнь на диване, спрятавшись, под книжкой по научному материализму вприкуску с бутербродом. И завидовать трудяге - соседу, что бы потом втихаря поджечь из черной зависти его дом, это норма. А ты Вова знаешь, деньги не пахнут!-
Эта фраза: "деньги не пахнут" прочно застряла тогда, после этого разговора в голове Родионова надолго. Что это значит? Все-таки что именно он хотел сказать этим "деньги не пахнут"? Владимир даже к своему стыду потихонечку пока никто не видит, нюхал купюры и определил для себя какой-то странный специфический, но приятный запах денег. Может так пахли его деньги? А чем пахнут деньги Волкова - нефтью или рыбой, которые он продает? Тогда ароматные деньги Светы должны пахнуть косметикой? Но почему они оба это не знают, просто уже больше не чувству ют?