Служебный брак
Шрифт:
В распахнутые окна светило яркое южное солнце, небо было невозможно синее, нереально высокое и до рези в глазах яркое. Лёгкие шторы иногда покачивало на волнах лёгкого, тёплого ветерка, не долетавшего до центра кровати с сидевшей на ней девушкой, с улицы доносился едва слышимый шум, где — то кричала чайка. Любой зашедший мог бы восхититься живописностью происходящего и яркими красками на полотне обычного для всего человечества, ничем не примечательного дня. Лиля же прислушивалась не к крикам шальной чайки, каким-то чудом кричавшей настолько громко, что было слышно в президентском пентхаусе, а к едва слышным звукам
Она обещала боссу, вернее, Аарону Эрнестовичу, а если уж совсем честно, то Аарону, составить ему компанию, но никак не могла собраться с духом. Всё происходящее было слишком для Лилии Котёночкиной. Ведь совместный душ с мужчиной, помимо гигиенической процедуры, несёт ещё и предложение интимного характера, и именно это вызывало в бедняжке желание провалиться сквозь пол, все этажи гостиничного комплекса, оказаться в подземном паркинге, своровать первый попавшийся автомобиль и улизнуть на край света. Не то, чтобы Лиля умела водить, у неё даже прав не было, да и лево с право она всегда путала.
Дело в том, что Лилия Михайловна по-прежнему не получала удовольствие от секса, а это наверняка выглядело сомнительно в глазах мужа. Вернее, удовольствие она получала, ей всё очень — очень нравилось. И поцелуи Аарона, и ласки, всегда довольно сдержанные, потому что от откровенных движений Лиля цепенела так, что забывала дышать, и собственное сбившееся дыхание, и ощущение приятного тепла во всём теле, и мягкой неги после… всего.
Но самого главного — итога, к которому всё должно бы сводиться — не получалось. Каждый раз Лиля усердно его ждала и всегда безрезультатно. Не то, чтобы самой Котёночкиной, ныне Абалденной, был необходим оргазм, но ведь наверняка Аарону неприятна такая ситуация, а симулировать он запретил… И как он только понял, что она притворилась в первый раз? Ведь однажды, в инстаграме девушка наткнулась на научную статью коуча по сексуальным практикам и раскрепощению и на всякий случай запомнила признаки оргазма, а также пошаговую инструкцию имитации оного.
Нет, Лиля не опасалась, что Аарон расстроится от того, что ему досталась дефектная жена, и не даст обещанные семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч рублей, хотя однажды мелочная мыслишка всё же проскочила в голове молодой жены, а в том, что ей было жалко Аарона… Эрнестовича. Ведь он может подумать, что дело в нём. Мужчины, слышала Лиля, очень болезненно воспринимают неудачи в постели. А Лиля — одна сплошная неудача! Да ещё и за такие деньги!
— Я не дождался тебя, — Аарон появился перед Лилей, завёрнутый в полотенце, вернее, завёрнут был лишь участок ниже пояса, до середины бедра.
— Я… — Лиля судорожно придумывала, чтобы сказать, чтобы не расстроить мужа, и ничего толкового ей в голову не приходило. У девушки не было никакого опыта общения с противоположным полом, если не считать поверхностных встреч в местах массового скопления людей с одноклассниками, однокурсниками и коллегами.
— Хм, — вздохнул Аарон и странно посмотрел на молодую жену, та на всякий случай испугалась, у мужа дёрнулся глаз.
— Собирайся, — внезапно скинув полотенце, сообщил Аарон Эрнестович, чем окончательно ввёл Лилю в ступор. Нет, само по себе слово «собирайся» не смутило бы девушку, но вот отлетевшее в сторону полотенце повергло в шок.
Нельзя же вот так, без предупреждения, взять и предстать перед собственной служащей, пусть и официальной женой, обнажённым. Совсем, абсолютно голым. Тот факт, что супружеская пара уже не один раз занималась сексом, вовсе не говорит о том, что жена готова видеть это… Или всё-таки готова? Лиля облизнулась, не замечая, как скользит взглядом по… прямо там и скользила. И кажется, этот её скользящий взгляд приободрил то, что она видела…
— Уф, — пропыхтела девушка и поёрзала на попе. Становилось жарко.
— Нравится то, что видишь? — услышала она голос обалденного Абалденного… Аарона… Эрнестовича.
— Пф, — ответила Котёночкина, ныне Абалденная. Вообще-то, ей нравилось. Но не признаешься же в таком, вот так сразу.
— Могу дать попользоваться этой штукой, — Аарон встал одним коленом на край кровати, и Лиля увидела, как «эта штука» на глазах становится готова к «пользованию».
— Пс-с-с, — как смогла, выразила согласие Лиля. Щёки у неё были алые, а губы припухли ещё с ночи, уж очень ей нравилось целоваться с Аароном, а он не отказывал ей в прихоти. Может быть, ему даже самому нравилось.
— Сведёшь меня с ума своим красноречием, — фыркнул Аарон Эрнестович и одним движением лёг рядом с Лилей, роняя её на спину, немного накатываясь сбоку и сверху. Нырнул одной рукой под шёлк, пробежался пальцами по ноге до живота и выше и обхватил ладонью грудь Лили, издавая при этом такой красноречивый звук, что девушка невольно улыбнулась.
Странно, но кажется, ему нравилась вся Лиля целиком, вместе со скромными формами. Потом он снова целовал Лилю, и это было так прекрасно, настолько божественно, что всякое смущение мгновенно вылетело из её головы, и она забывала цепенеть и сжиматься, с радостью отдаваясь похоти и разврату, пока ласки не становились откровенными, конечно же. Тогда она замирала, а Аарон становился сдержанней, к Лилиному удовольствию. Имитировать оргазм девушка не рискнула, а Аарон, кажется, вовсе не расстроился из-за очередного фиаско жены.
Глава 22
— Поторопись, — сказал Аарон, выбираясь из постели, подталкивая Лилю к краю кровати. — Нас ждут Григорий Георгиевич и Клавдия.
Лиля вздохнула и покорно встала, направилась в ванную комнату — размером больше чем её родная комната в родной коммунальной квартире, белоснежная, сияющая мрамором и отделкой из экологически чистых материалов.
Не всегда, но очень часто их на прогулках сопровождал начальник службы теперь и Лилиной безопасности и его дочка. Иногда молодожёнов поджидали фотографы, стоя организованной толпой в лаунж-зоне гостиницы, поблизости с ресторанами или барами, или на закрытой территории пляжа.
Григорий давал отмашку, и фотографы начинали щёлкать затворами фотоаппаратов, приводя сопровождающую пару Пипу в крайне возбуждённое состояние. Бедняжка скалилась и лаяла, выражая протест против внезапной фотосессии в заранее запланированном месте, а Лиля пыталась успокоить животное. У Аарона нервно дёргался глаз, а Клавдия восторженно визжала и не уставала повторять: «Это та-а-а-ак романти-и-и-ично!». Что именно романтично, Лиля не рисковала спросить. Она в принципе опасалась не в меру разговорчивой девочки, в отличие от мужа, который спокойно выслушивал нескончаемый поток информации от ребёнка, изредка покупая ей фисташковое мороженое.