Служить и защищать. Сборник рассказов
Шрифт:
От кордона отделилась фигура. Словно призрак, освещенная лучами фар, она плыла к машине, пока наконец не материализовалась в лице полковника Захарьева. Он постучал в окно.
– Опусти стекло, – хмуро скомандовал мужчина водителю. Тот кивнул и нажал на кнопку. Тонированное стекло послушно поехало вниз.
– Доброй ночи, Анатолий Сергеевич. Что ж вы так, без предупреждения, не попрощавшись?
– А я привык по-английски уходить! – отозвался мужчина из глубины салона.
– Ну, только не в нашем случае! Вижу, вы и сыночка с собой решили забрать? Похвально, похвально… Кстати, к вашему сыну у нас тоже вопросы имеются, конечно, не такие масштабные, как к вам.. Так, по мелочи… Например, тяжкие телесные повреждения, найденный героин в салоне его автомобиля, неправомерное применение оружия…
Сынок, прикрываясь загипсованной рукой, заплакал.
– У меня в руках, – полковник показал белый лист формата А4, весь испещренный мелким шрифтом. – Постановление на ваш арест, Анатолий Сергеевич. Будьте добры, выйдите из машины.
***
– Полковник! Ты что себе позволяешь?! – генерал уставился на Захарьева. Тот молча положил на роскошный дубовый стол постановление об аресте. Сзади него замерло несколько бойцов спецназа в черных масках.
– Как-то так, Валентин Николаевич, – развел руками Захарьев.
***
Катя открыла дверь. Миловидная администратор улыбалась.
– Екатерина Викторовна, вы бы не хотели занять намного более комфортный номер? Апартаменты на третьем этаже?
Катя оглядела свой стандартный одноместный номер. Пожала плечами.
– Да мне и здесь неплохо, – ответила она. – К тому же, мне скоро съезжать. В Оху улетаю.
– Екатерина Викторовна. Метель в охинском районе продолжается, – мягко возразила администратор. – Затем будут убирать последствия: чистить взлетную полосу, дороги. Думаю, что не раньше, чем через пару дней. Мы постоянно на связи с аэропортом – среди наших гостей очень много тех, кто не смог улететь в Оху. Вы не переживайте, без вас ваш самолет не улетит – вам сообщат.
Катя задумалась. Она никогда не жила в апартаментах, даже не представляла, что это такое. Обезьянники – это да, милое дело, пора выдавать ей прописку, а вот апартаменты… Дорого, наверное…
– Дорого, наверное? – последнюю мысль она произнесла вслух.
– 21 000 в сутки, – машинально ответила администратор и тут же спохватилась. – Ой, да вы не переживайте! Все оплачивает компания. Наш уважаемый гость, Гленн Дженнингс, распорядился.
– А-а-а, теперь все понятно, – протянула Катя. Ей следовало было сразу догадаться, за чей счет банкет. Она глянула на ее бейджик.
– Лариса. Спасибо, не нужно. Мне и здесь вполне комфортно.
– Ваше право, Екатерина Викторовна. Но если вдруг вы передумаете, мы будем только рады. Всего хорошего.
– Спасибо. – Катя закрыла дверь.
Ага, что и следовало ожидать… Она вспомнила, как Гленн смотрел на нее в кабинете замначальника местного УВД, как вежливо предлагал подвезти до гостиницы на роскошном трехсотом Крузере с дипломатическими номерами, на что Катя вежливо отказалась, вполне удовлетворившись черной служебной Волгой подполковника с синими номерами.
Влюбился, что ли? Ой, как приятно… А что, может махнуть за океан? Променять русские березы на Эмпайр Стейт Билдинг, нечищенные дороги на широкие авеню, а русский бутерброд с колбасой на бигмак?
Катя захохотала. Бред бредовый! В каком-то остервенелом, фанатичном патриотизме ее было трудно заподозрить, но и понятие Родина – тоже не было пустым звуком. И потом, кто он ей? Да никто! Всего лишь заокеанский гость, оказавшийся жертвой русского гоп-стопа. Да и вообще, с чего она взяла, что он в нее влюбился? Человек просто проявил свою благодарность… Ладно, разберемся.
Катя в любовь не верила. Точнее, она не верила в ту приторную ваниль, льющуюся с экранов широкими помойным ручьями. Ей сразу же хотелось там кого-нибудь застрелить, начиная с главной героини, пузырящуюся соплями от предательства лучшей подруги, ее лучшую подругу, мерзко хихикающую в объятиях мужа главной героини, и самого этого мужа, который, видите ли, запутался в чувствах и мечется, болезный, между двух огней. И такая тягомотина на серий двенадцать, и это в лучшем случае!
Она верила, что любовь – это, прежде всего, взаимное уважение, и когда есть полная уверенность, что человек рядом с тобой – твой человек. Не предаст, не обманет, не оставит. И не потому, что он такой идеальный, а потому, что он – твой! А ты – его!
Впрочем, вдоволь порассуждать на тему любви ей не удалось. На кровати зазвонил телефон. Катя глянула на экран – дядя Миша. Она вздохнула, провела пальцем по экрану, сразу поставив на громкую связь.
– Ты долго будешь мне на плешь плевать? – поприветствовал племянницу полковник Захарьев.
– Привет, дядя Миша! Как там тетя Тома? – Катя легла на кровать.
– Нормально твоя тетя Тома! Все тебя защищает! Ты мне зубы не заговаривай! Мне уже позвонили с УВД по Южно-Сахалинску, так что о твоих художествах я уже наслышан! Ты специально выискиваешь приключения на свою тощую задницу?
– Не такая уж она у меня тощая! – обиделась Катя. – Я вышла из гостиницы прогуляться по городу, вижу, что напали на человека! Мне что, надо было мимо пройти? – возмутилась Катя. Она спрыгнула с кровати, уперлась ладонями в пол. Принялась отжиматься. Раз, два, три…
– Ладно, – примирительно сказал полковник. – На службу хочешь вернуться?
Руки разъехались сами. Катя, лежа носом в полу, подумала, что ослышалась.
– Дядя Миша, ты сейчас о чем?
– Я о том, что доказать факт твоего необоснованного увольнения со службы сейчас не представляет никакого труда.
Катя вскочила с пола.
– Я что-то пропустила?
– Вот так вот в обезьянниках и проходит жизнь, – съязвил полковник. – Да, пропустила. Небезызвестный тебе господин Агапов Анатолий Сергеевич, владелец строительного холдинга «Сити-групп» и по совместительству отец своей избалованной сволочной копии Артура Агапова, арестован.
– А как же его покровители в лице генерала Орешкина?
– Он тоже. Сейчас всеми занимается СК.
– Ты их из-за меня, что ли? – растерялась Катя.