Служители тайной веры
Шрифт:
Противник побежал, и это было началом победы защитников Березок.
Рассчитывая отступить к монастырю, люди Вельского наткнулись на засаду и очутились в кольце. В рядах противника началась паника, и через десять минут с нападающими было покончено.
Пока среди деревьев шли одиночные схватки, Медведев позвал Клима, и они выбрались из дубовой рощи, чтобы проверить, не подходит ли к неприятелю подкрепление.
Выехав на опушку, они еще издали увидели, что восемь человек из отряда Вельского бегут к опустевшим домам Березок, где, кроме раненых, никого не осталось. В первую секунду Медведев подумал, что они спасаются бегством, но тут же понял, что ошибся.
Цели у этих людей были гораздо коварнее, чем это могло показаться на первый взгляд. Они бросились к горящему дому и, выхватывая из пожарища головешки, стали швырять их в окна и двери соседних домов.
Медведев ринулся к ним.
Увидев, что от рощи мчатся всего два всадника, трое людей повернули навстречу, а остальные быстро и беспощадно продолжали свое дело, не обращая внимания на крики и стоны раненых из поджигаемых домов.
Медведев, свирепо размахивая мечом, гнал во весь опор и с тоской думал, что пока эти трое задержат их с Климом, остальные успеют поджечь оставшиеся дома. Василий пронзительно свистнул и оглянулся в надежде, что кто-то придет на его свист из рощи, но там добивали отставших нападающих и никто не услышал призыва Медведева.
Василий и Клим сошлись с тремя всадниками.
И тут давно раненная лошадь Клима пала.
Медведев призвал все свое хладнокровие.
Промчавшись между двумя врагами, он разрубил одного из них своим мечом, но второй едва не снес Василию голову, хотя тут же поплатился за это жизнью. Клим еще раз продемонстрировал высокое мастерство — лежа на земле, он ловко метнул свое тяжелое боевое копье. Всадник упал, пронзенный насквозь.
Третий, оставшись наедине с Медведевым, повернул своего коня назад.
Василий осмотрелся и увидел, что горят еще два новых дома. Но он увидел и еще нечто совершенно неожиданное.
Со стороны Медынской дороги на поляну меж домами выехали четверо новых всадников...
Они не походили ни на людей Вельского, ни на защитников Березок.
Один, впереди, в сером платье необычного покроя, напоминающем рясу, с большим крестом на груди выглядел и вовсе чудно: кроме бороды и усов у него были длинные черные волосы, космами ниспадающие на плечи и грудь, а у седла коня топорщилась большая продолговатая, плетеная из тонких прутьев клетка с голубями.
Трое остальных напоминали мастеровых: один, почти мальчик, двое других - рослые мужики, похожие как близнецы: но у всех троих стрижка в скобку и волосы перетянуты вокруг головы бечевкой.
Они изумленно глядели на то, что происходило перед ними.
Всадник в сером одеянии опомнился первым. Он ловко спрыгнул с коня и решительным шагом направился прямо к пятерым поджигателям.
— А это еще кто? — спросил Медведев, бросая Климу повод пойманной на ходу лошади, только что потерявшей всадника.
— Первый раз вижу! Но, похоже, он за нас, и ему придется туго, если мы не подоспеем...
Однако странный незнакомец, несмотря на свой вовсе не воинственный вид, чувствовал себя спокойно и уверенно.
Приблизившись, он горячо начал говорить что-то поджигателям, указывая то на небо, то на крест на своей груди. Те на секунду оторопели, но быстро пришли в себя. Трое продолжиали прерванное дело, а двое угрожающе двинулись к новоприбывшему с обнаженными саблями и явно не дружескими намерениями. Они попытались оба одновременно напасть на проповедующего, занеся над головой сабли, но не успели даже понять, что произошло, как оказались на земле, брошенные туда легким, почти неуловимым движением рук незнакомца, который даже на шаг не сдвинулся с места. Такая же участь постигла и трех следующих, которые, увидев, что случилось с их товарищами, выхватили сверкнувшие на солнце ножи и яростно бросились на незнакомца в сером.
Их ожидало столь же неожиданное поражение. Незнакомец, проявив полное хладнокровие, молниеносными движениями перебросил нападающих через себя, сам нс получив ни единой царапины.
— Вот это молодец! — восхищенно воскликнул Медведев.
– Держись, приятель!
Они с Климом были уже рядом, и вступили в бой с едва успевшими подняться на ноги поджигателями.
Незнакомец, даже не поинтересовался исходом этого боя — он тут же бросился в горящий дом, откуда доносились стоны раненых. Двое мужиков и мальчик, прибывшие с ним, увидев, что Медведев и Клим расправляются с оставшимися поджигателями, решились подъехать ближе и спешиться.
Медведев выбил из рук своего противника саблю, и тот упал на землю.
Клим, легко разделавшись с двумя врагами, поспешил на помощь незнакомцу, вытаскивающему раненых из горящего дома.
Медведев спрыгнул на землю и занес меч над поверженным врагом.
— Пощади! — крикнул тот, закрыв лицо руками.
— Нет! — твердо сказал Медведев. — Там были раненые! — и безжалостно пригвоздив поджигателя к земле, перекрестился.
Незнакомец со своими людьми и Климом оттаскивали раненых подальше, опасаясь, как бы не рухнули горящие балки дома.
Василий, оглянулся в поисках еще одного поджигателя. Их было восемь — он хорошо это помнил. Двоих они с Климом убили на поляне, троих здесь, двое спаслись бегством, — где же восьмой?
И тут Медведев увидел.
Оставшись один, восьмой не бежал — нет! Он продолжал свое дело. Соседний дом тоже горел, а сбоку на небольшом холмике появился человек, с усилием кативший перед собой тяжелую бочку. Он поднялся на вершину холмика и столкнул бочку под уклон. Медленно набирая скорость и покачиваясь из стороны в сторону, бочка катилась прямо к горящему дому. Поджигатель выпрямился и с торжеством поглядел на Медведева.
Василий сразу узнал его.
Бочка, которую столкнул под уклон Степан Ярый, стремительно приближалась к объятому пламенем крыльцу, и Василий сразу понял, что было в бочке.
— Ложись! — крикнул он.
В эту минуту незнакомец и Клим поднимали очередного раненого. Бочка с порохом исчезла в пламени. Сильный взрыв разнес дом вдребезги, а взрывная волна ударила в соседний.
Дом медленно, тяжело рухнул, и огромная горящая свая упала прямо на спину Клима Неверова.
С пригорка, исчезнувшего в облаке дыма, раздался веселый, раскатистый смех Степана. Потом заржала лошадь, и Василий услышал: