Служители темных сил
Шрифт:
Не дожидаясь ответа Пана, Скил Эйл повернулся к членам общины, вскинув руки, дабы привлечь их внимание.
— А теперь выслушайте меня. И слушайте внимательно. Эта история не подтверждается учением Ястреба. Она вообще противоречит всему, что мы полагаем истиной. Мы веками пребывали здесь в безопасности, следуя этому учению, постигая его так, как учились бы правилам жизни, принимая его всем сердцем. И отказаться от него теперь, отбросить его в сторону, как ненужную вещь, было бы верхом неблагоразумия. Причем отказаться, только опираясь на слова этих юноши и девушки, искренне верящих в увиденное и услышанное в обществе человека, цели и происхождение которого остаются в высшей степени подозрительными. — Он широко развел руки в стороны, словно обнимая аудиторию. — Мы — Дети Ястреба, и мы помним, что он пообещал нам. Нам известно, что он привел нас сюда, чтобы уберечь от опасностей. Нам известно, что, когда для нас наступит время вернуться в большой мир, когда мы сможем сделать это, не опасаясь за свою жизнь, он вернется за нами. Он явится как знамение или возрожденным во плоти, но явится обязательно. И туманы не рассеются, защитная стена не разрушится, оставленный нами мир не вторгнется сюда, пока безумию, заключенному вне границ нашего обиталища, не придет конец. И именно он принесет нам эту весть, а не какой-то там отшельник, у которого хватает ума только на то, чтобы распространять дикие, вздорные слухи.
Негромкий ропот постепенно перерос в грозное скандирование, которое заполонило все пространство зала и объединило аудиторию. Пантерра нервно огляделся. Он не мог разобрать слов, но ему не нравился тон их звучания. Пру схватила его за руку, привлекая внимание, и покачала головой, явно обеспокоенная тем, что он может что-нибудь предпринять. Но готов ли он дать отпор? Юноша повернулся к Погу Крэю.
— А что, если так оно и есть? — обратился он к председателю Совета, повышая голос, чтобы его расслышали все присутствующие. — Что, если Сидер Амент говорит правду?
— Осторожнее, мальчик! — оборвал его Скил Эйл. — Твои слова граничат с кощунством. Ты рискуешь своим спасением в качестве одного из Детей Ястреба.
И вновь в зале зазвучали громкие выкрики, щедро сдобренные цветистыми эпитетами, которые теперь были отчетливо слышны. Пог Крэй вновь поднялся и грохнул кулаком по столу.
Толпа притихла, но осуждающие и злые взгляды остались.
— Если хотите выступить, делайте это по очереди! — нахмурившись, прорычал Пог Крэй и обвел взглядом аудиторию. — И думайте, что говорите.
— Я прошу слова! — прозвучал голос из дальнего угла зала, и Пантерра тут же посмотрел туда.
Из задних рядов начала пробираться вперед Айслинн Крэй. Это была высокая, эффектная и поразительно красивая женщина с длинными светлыми волосами, которые теперь стали почти белыми, с точеными чертами лица, делавшими ее моложе своих лет, и решительной поступью, отвергавшей любое вмешательство в ее дела. Те, кто оказался у нее на пути, отпрянули в стороны, а возбужденные возгласы вновь стихли.
Подойдя к столу, она стала так, чтобы иметь возможность обращаться ко всем сразу.
— Мне стыдно за вас, — негромко, но твердо произнесла она. — Стыдно и горько. Что вы за люди, если злобно набросились на этих юношу и девушку? Я стою среди вас и слышу слова «еретик» и «дьявольское отродье». Я слышу, как вы предлагаете изгнать их из общины, если они не раскаются. Но ведь это те же самые юноша и девушка, которых вы знали всю жизнь! Те самые юноша и девушка, которые показали себя одними из лучших наших Следопытов, которые верой и правдой служили обитателям нашего поселения, честно и умело исполняя свой долг. И ни разу их действия не подверглись сомнению. Ни разу они не сделали ничего такого, за что можно их презирать и насмехаться над ними.
Она умолкла, в упор глядя на Скила Эйла.
— Но теперь только за то, что они доставили послание, которое может оказаться исключительно важным для всех нас, — и сдержали обещание, данное человеку, который спас им жизнь, вы готовы забыть об этом? Вы готовы объявить их злодеями и преступниками?
— Довольно, жена! — устало прервал ее Пог Крэй. — Мы уразумели, что ты хочешь сказать. Но люди должны принять во внимание и нашу точку зрения. Это послание ставит под сомнение все, во что мы верили на протяжении пяти веков. И мы не можем отнестись к этому легкомысленно и поверить им на слово.
— А я и не говорю, что вы должны это сделать, муж, — язвительно откликнулась Айслинн. — Кстати, я тоже член Совета. Так что с твоей стороны было бы благоразумнее предупредить меня о заседании.
— Ты находилась в пятнадцати милях отсюда, в Вудстоун-Глене. — Было заметно, что Пог Крэй явно чувствует себя не в своей тарелке.
— Разве это так далеко, что нельзя было послать кого-нибудь за мной? — Она вновь устремила взгляд на Скила Эйла. — Но кое-кто все-таки привез меня, и вот я здесь и теперь хочу, чтобы вы меня выслушали. Серафик, ты ведешь себя так, словно почуял угрозу в словах этого мальчика. Неужели это так? Неужели его речи настолько опасны, что их лучше не слышать?
— Его слова противоречат учению нашей секты, — ответил тот, и голос его вновь звучал невозмутимо и гладко. — Мы знаем, что наше учение истинно. Следовательно, его слова — ложь.
— Нет такой объективной шкалы, по которой можно было бы измерить истину, Скил Эйл, если эта истина на записана на скрижалях истории. А у нас есть лишь учение, которое передается из уст в уста на протяжении последних пяти веков, а значит, в него могла закрасться ошибка.
В зале вновь стал слышен ропот, глухой ропот недовольства, и Айслинн Крэй резко развернулась к аудитории.
— Или выдумаете, что я тоже еретичка? Или для вас любой, кто подвергает сомнению учение Скила Эйла, превращается в еретика? Неужто мы должны слепо цепляться за доктрину секты? А может, нам все-таки дозволено мыслить самостоятельно? Те, кого Ястреб привел в долину, были умными и сильными людьми и сами принимали решения, в противном случае они никогда не добрались бы сюда. И разве от нас, их потомков, ожидают нечто совершенно противоположное?
Недовольные голоса смолкли. Давящая тишина казалась оглушительной.
— Никто не подвергает сомнению способность людей мыслить самостоятельно, Айслинн Крэй, — негромко произнес Скил Эйл, и при первых звуках его спокойного, уверенного голоса внимание всех присутствующих вновь переключилось на него. — Но у нас нет ни права, ни возможности слепо верить в то, чему нет фактического подтверждения. Я не отмахиваюсь от рассказа юноши. Я не вешаю на него ярлык еретика. Я всего лишь указываю на очевидное. Его сообщение противоречит нашему учению, к тому же оно передано человеком, который много лет не является членом нашей общины.