Служу Престолу и Отечеству: Служу Престолу и Отечеству. Триумвират. Вперед, на Запад!
Шрифт:
– Хорошо, Василий Иванович, давайте делом займемся. Потом поговорим, когда время будет.
– Согласен, Денис Анатольевич. Чем могу помочь?
– Там, наверху, двое пленных и один труп. Нужно их доставить жандармам.
– Сейчас дворника разбужу, он найдет пролетку. – Василий Иванович энергично стучит в дверь, из-за которой доносится громкий храп. – Фомич, проснись, запивашка!.. Вставай, кому сказал!.. Живо найди пролетку аль подводу какую!..
Дверь приоткрывается, из нее показывается всклокоченная голова с бородой, торчащей в разные стороны.
– Ой,
Отправив дворника, поднимаемся наверх, в квартиру. Там все то же. Мадам лежит на полу, тщетно пытаясь отлепить верхние конечности от нижних. Ее помощник уже оклемался, продышался и смиренно ждет решения своей участи. Кучумов останавливается перед ним.
– Какие люди!.. Яша, ты ли это?.. Господин подпоручик, позвольте представить – Яков Михман, мой старый знакомец. Революционер, пламенный агитатор и член боевой бригады… Яшенька, тебя каким ветром сюда занесло? По камере соскучился? Тебе ж пять лет ссылки дали, чего убежал? В одном месте засвербело?..
– Ты, гнида старая! Погоди, сойдутся наши дорожки, поговорим… – «Мастерового» аж корежит от ненависти. – Найду я еще тебя, ой как пожалеешь!..
– Злобный ты человек, Яша, и крови на тебе много. Вот зачем молодого человека на смерть привел? – Василий Иванович показывает на труп. Только сейчас замечаю, что вторым был молоденький студентик с длинными по-богемному волосами, этакий юноша бледный со взором… недавно горящим, а ныне потухшим.
Пока у них завязывается беседа, пойду – пообщаюсь с лжебаронессой, которая встречает мое появление ну очень злым взглядом.
– Извините, мадам, за некоторое неудобство вашего положения…
– Немедленно развяжите меня!.. Вы – негодяй и мерзавец, подпоручик!.. Как вы посмели сделать со мной такое?..
Возникает ощущение, что еще немного – и она начнет натурально плеваться ядом.
– Я буду жаловаться!.. У меня обширные связи в верхах!.. Я этого так не оставлю!..
Присаживаюсь перед ней на корточки.
– Мадам, мы будем разговаривать или ругаться? Советую поберечь силы, они вам еще пригодятся.
– Как вы смеете так обращаться с дамой?!
– С каких пор обычная уличная проститутка Машка Цибульская стала благородной баронессой, а? Да еще и со связями, которые если и есть, то – только порочащие тех аристократических му… идиотов, которые имели неосторожность попользоваться тобой… В общем, расклад такой: либо ты всё рассказываешь сама, либо тебе будет помогать вся моя рота, но это – о-очень долго и о-очень неприятно…
В дверях появляется дворник с радостной вестью, что транспорт подан, можно грузиться и ехать. Перевязываю добычу, освобождая ноги и туго притягивая связанные руки к удавке на шее. Спускаемся по лестнице, впереди Фомич несет труп студента, затем Василий Иванович конвоирует Яшу, и замыкаем шествие мы с мадам.
Дорога заняла не так уж много времени, скоро мы уже появляемся на Старо-Виленской, где нас поджидают Бойко с Дольским и коллеги из Корпуса
Утром следующего дня нас посетило начальство в лице капитана Бойко в сопровождении ротмистра Колесникова, который и поделился радостными вестями о том, что «баронесса Вэльо» всю ночь пела, как соловей, да так, что еле успевали конспектировать.
– Мы, конечно, умеем развязывать языки, но в данном случае мадам была очень красноречива и без нашей помощи. Чем вы могли ее так испугать, Денис Анатольевич? В обмен на свою откровенность она взяла с нас обещание, что вы с ней никогда больше не встретитесь. Даже без зазрения совести сдала свою подругу Елену Невенгловскую, которая осуществляла аналогичную деятельность в Бобруйске. Мы уже отправили депешу тамошним коллегам.
– На прощанье всего лишь шепнул ей на ушко, что если будет врать или молчать, у меня под рукой всегда есть больше сотни парней, готовых с ней пообщаться самым привычным для нее способом. – Делюсь секретом мастерства и тут же понимаю, что немного перегнул палку. – Не смотрите на меня так, Иван Данилович. Для меня она всего лишь источник информации и агент противника, у которой на совести много загубленных жизней наших солдат. И, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что если бы дело дошло до этого, своего решения менять бы не стал.
– Да нет, что вы, просто… немного непривычно слышать такую откровенность. – Колесников слегка отыгрывает назад. – Хотя после того, что рассказали ее подручные, удивляться не стоит… Кого же вы расстреляли у отхожего места, если не секрет?
– Одного из своих казаков… Разумеется, понарошку. Если они поверили, значит, спектакль удался.
– Да, более чем. Они поделились с нами своими впечатлениями… – Ротмистр заговорщицки улыбается. – Надеюсь, вы не будете против, если мы будем применять это в своей практике?
– Нет, что вы, лишь бы польза была. Если что – обращайтесь, придумаем еще что-нибудь.
– Ну что ж, от лица нашего ведомства мне поручено поблагодарить вас за помощь. К сожалению, более ничем поощрить не можем…
– Не беспокойтесь, Иван Данилович, я, кажется, знаю, что будет достойной наградой Денису Анатольевичу, – с многозначительной улыбкой прорезается доселе молчавший капитан Бойко. Ох как не нравится мне его тон!.. С таким выражением лица, наверное, объявляют приговоренному к смерти, что ужасный расстрел заменяется гуманным повешением.
– Тогда разрешите откланяться, господа. – Ротмистр пожимает наши руки и спешит дальше бороться со злом и искоренять его огнем и мечом…
Глава 5
Проводив «смежника», вместе с Валерием Антоновичем идем в канцелярию. По пути пытаюсь вспомнить, какие косяки были у нас за последние дни… Вроде все нормально, ну а вдруг?..
Удобно расположившись за столом, Бойко закуривает, демократично разрешает мне последовать его примеру, затем издалека задает вопрос: