Служу Родине. Рассказы летчика
Шрифт:
— Вот что, хлопцы, — говорю я: — если на задание без меня полетите, не гонитесь за сбитым… Михаил, это к тебе относится в первую очередь: не горячись.
— Не волнуйтесь, товарищ командир, всё будет в порядке.
Ребята уходят. Старушка возится у печки и успокаивает меня:
— Пройдёт, сынок, потерпи.
Я прилёг — голова закружилась от боли и усталости. Перед глазами встаёт картина боя. Ясно вижу: Никитин оторвался от группы, гонится за «мессером». Кричу: «Мишка, назад!..» Очнулся. Около меня стоит хозяйка и смотрит заботливо, как мать:
— Ноги у тебя, сынок, в постели, а думки в небе.
Покорно сажусь за стол. Старушка ставит большой чугун. Он полон горячей разварившейся картошки.
— Ну, сынок, лечиться будем. Наклонись-ка больным ухом к пару.
И старушка укрывает мне голову тёплым платком. Пот градом льёт с меня, задыхаюсь.
— Над вашим чугуном, мамаша, свариться можно.
— Ничего, терпи — скорее поправишься.
И в самом деле, мне стало легче.
А старушка сидит рядом и неторопливо рассказывает:
— Мой сынок тоже воюет. Жду письмеца от него. Как вошли вы — я и подумала, нет ли его с вами.
Старушка тяжело вздыхает, плотнее укутывает мою голову платком и продолжает:
— Многих фашисты-злодеи у нас замучили. В плен, в рабство угнали, повесили… Нас за людей не признавали. Житьё горше собачьего было. Хуже, чем со скотиной, обращались, проклятые!.. Входит ко мне фашист поганый и кричит: «Давай курку, яйко!» Я знаю: если не дам — убьёт. А уже всё взяли… Косо посмотрел он на меня, обшарил хату — видит, нет ничего, ушёл. А как наши соколики подходить стали, фашисты залегли за стогами у околицы. Земля гудит, стрельба… Враг — бежать, да поздно: наши всех в плен взяли. Вот радость была! Уж я хату мыла-мыла, чтоб и духу вражеского не осталось!
С минуту помолчав, старушка сказала:
— Ну, сынок, теперь в постель ложись.
Наутро я проснулся почти совсем здоровым. Меня пришли навестить ребята и очень обрадовались, увидев, что я поправился. Они благодарили хозяйку, и это ей, видимо, было приятно — её доброе морщинистое лицо улыбалось.
В этот день в моей лётной книжке появилась тридцать вторая личная победа.
24. КАК ДЕРЁТСЯ ИСТРЕБИТЕЛЬ
Радостные вести: войска нашего фронта, развивая наступление, форсировали реку Прут, и бои идут на территории Румынии, севернее Ясс.
Весь полк с воодушевлением готовится к перебазированию. Нам известно, что в воздухе разгорелись сильные воздушные бои.
Хозяйка, провожая нас, сказала:
— Куда же вы, сынки, так скоро? Отдохнули бы.
— Отдыхать нам, мамаша, некогда!
Она обняла меня и стала у ворот, глядя вслед машине, увозившей нас на аэродром.
Мы перелетели за Днестр, в Советскую Молдавию.
Летаем на разведку вражеских войск над территорией Румынии. Внизу проплывает чужая земля. Здесь народ ещё томится под игом фашизма. Быть может, в эту минуту румынский крестьянин с надеждой поглядывает на небо, видя наши самолёты. Мы чувствуем себя посланцами великой армии-освободительницы.
Размышляя о последних воздушных боях, я ещё раз убедился, какое огромное значение для лётчика имеет физическая выносливость. Резкие снижения с большой высоты на малую, минутные перегрузки, от которых порой темнеет в глазах, — всё это легко переносит физически закалённый человек.
Иногда в бою, выполняя фигуры, на мгновение теряешь сознание. Придёшь в себя, сейчас же включаешься в боевую обстановку и снова действуешь на любой высоте, при любой скорости, в любом положении. Эго умение выработалось у меня благодаря спортивной тренировке. Даже во фронтовой обстановке я старался найти время, чтобы сделать зарядку.
Конечно, одной физической силы для победы мало: воздушный бой — это проверка всех моральных и физических качеств советского лётчика. Нужно обладать отличной техникой пилотирования, мастерством, а главное, теми моральными качествами, которые свойственны советскому воину. В минуту, когда, казалось, я теряю последние силы, меня поддерживала одна лишь мысль: «Я выполняю приказ Родины, воюю за правое дело Ленина — Сталина!» В бою советский истребитель дерётся до того мгновения, пока бьётся его сердце, пока не иссякло горючее в баках, пока не израсходован весь боекомплект, пока самолёт держится в воздухе. Владеет им и чувство боевого братства. Иногда после предельного напряжения в бою кажется, что ты не в состоянии драться, но взглянешь на товарищей, ведущих бой, и держишься: уходить с поля боя, когда друзья ещё дерутся, немыслимо.
Большой моральной поддержкой для меня был голос с земли. Когда, чувствуя крайнее нервное напряжение, я слышал по радио знакомый голос: «Держись!», то сразу ощущал прилив новых сил.
25. СЛОВО С ЗЕМЛИ
Слово с земли поддерживало нас и нередко играло решающую роль в выполнении боевого задания.
Заместитель командира авиасоединения подполковник Боровой, опытный боевой лётчик, прекрасно знал «по полёту» всех лётчиков соединения, которые летали на прикрытие наземных войск. Он следил за нашими действиями в воздухе, но его команды, своевременно подаваемые по радио, решали исход боя. Они мне очень помогали во время прикрытия войск.
Патрулирую над линией фронта. Напряжённо слежу за воздухом. Внизу идёт бой. Воздушный враг не появляется. Улетать без боя не хочется, а срок патрулирования уже истекает. Беру курс домой. Возбуждение, какое бывает перед боем, проходит, и только теперь ощущаю усталость: это уже третий вылет. Бесплодное ожидание противника иногда утомляет больше, чем бой.
Вдруг слышу знакомый голос с земли. Это говорит Боровой:
— Сокол тринадцать! Сокол тринадцать! Фашисты прилетели. Бей их, бей!
Боровой говорит спокойно, но быстро.
Молниеносно разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Усталости как не бывало.
Вижу, к линии фронта приближаются девять «хейншелей» (двухмоторные вражеские самолёты) и четыре истребителя.
Я взглянул на бензомер — горючее на пределе. Можно дать короткий бой и дотянуть до аэродрома.
«Хейншели» начали выстраиваться в круг, готовясь штурмовать наши войска. Один уже заходил на штурмовку.
Командую Брызгалову, чтобы он с парой связал боем истребителей, а я с четвёркой сверху, сзади, стремительно бросаюсь на врага. Прицеливаюсь. Дистанция подходящая. Открываю огонь. Самолёт врага загорается и падает на территорию противника. Отхожу в сторону. Раздаётся спокойный голос Борового: