Служу Советскому Союзу
Шрифт:
Он здесь по нашу душу? Из-за инцидента в поезде?
— Нет, товарищ Зинчуков, такие орлы самим нужны, — капитан с улыбкой покачал головой.
— Так они же ещё даже присягу не приняли… Вот и можно втихаря к нам перевести, — подмигнул сидящий милиционер.
— Товарищ майор, не стоит обижать военных. Этот вопрос закрыт, — улыбка капитана погасла.
— Ладно-ладно, не красней. Я должен был попытаться… — поднял ладони вверх Зинчуков. — Ну что, орлы, я прибыл лично выразить вам свою благодарность. Помогли такую банду раскрыть, что у кое-кого звездочек на погонах
Мы с ребятами переглянулись. Мишка подмигнул в ответ.
— Кх-кх, — выразительно кашлянул капитан.
— Служу Советскому Союзу! — вырвалось у нас.
— Эх, хорошо бы все были похожи на вас, — покачал головой майор. — Тех двоих, которых Ерину и Епифанову удалось задержать, были частью преступной группировки. Шестнадцать человек разъезжали по стране и вот так вот грабили вагоны. Может и дальше бы продолжили, но вот взяли в компанию молодняк, на нем и погорели. Эти два страуса быстро раскололись и всех сдали. Даже особо давить не пришлось. Взятие всей банды — вопрос времени.
— Товарищ майор, разрешите обратиться? — спросил я.
— Разрешаю, — кивнул майор.
— Так те двое… Они зачем к нам подсели? У нас же и брать-то особо нечего.
— Ты — Епифанов? Я почему-то так и подумал. Клещ тебя весьма точно описал: «Тощой, носатый и зыркалки наглые». А вот почему подсели? Так с вашего места было хорошо наблюдать за тем, как люди «особый» чаек пили. А уже тех людей они потом и шмонали. Да и вы как раз себе налили такой… Вот они на уши и присели. Про Вьетнам рассказывали? Про то, как там американцев долбили?
— Так точно, — вытянулся Мишка.
— А ты Ерин? Вроде как струхнул немного? Но да это с кем не бывает. Страх — это такая штука, от которой сложно избавиться. Но, во многом благодаря страху, человечество до сих пор и живо. Ведь если бы люди в древности не боялись падения, то попрыгали бы со скалы, да и разбились… Главное, что вовремя сориентировался и вызвал подмогу — а это уже шаг на пути к преодолению страха. Не окоченел, не замер, а смог! Молодец! У нас порой и оперативники с многолетним стажем трусят так, что лучше позади не стоять. Но делают свою работу, потому что все мы трудимся над одним и тем же — над победой коммунизма.
Мы смотрели на майора, который откинулся на спинку стула и продолжил разглагольствовать:
— Оно ведь как бывает… Берешь опасного преступника и думаешь — а вдруг не вернешься? Вдруг шальная пуля или заточка в бок? Может не пойти? Может дома остаться? А потом понимаешь — что если не пойдешь, то пойдет кто-то другой, с меньшим опытом, с меньшими умениями. И вот тот, другой, имеет ещё меньше шансов вернуться. Но он пойдет, потому что наступил на горло своему страху. Но может и не вернуться… Понимаешь, что если не пойдешь сам, то и преступник может оказаться на свободе. А там снова продолжит резать, убивать, насиловать… И следующей жертвой может стать кто-то из родных. А случится это потому, что не смог себя заставить… Тогда начинаешь злиться на себя, а как разозлишься основательно, то уже и места для страха не остается! Только так, товарищи курсанты! Только так!
Мы стояли и слушали. Зинчуков говорил
— Товарищ курсант, Семен Валерьевич Епифанов!
Я пожал твердую, как будто сделанную из дерева, руку. После этого майор взглянул на Мишку и протянул руку уже ему:
— Товарищ курсант, Михаил Павлович Ерин!
Мишка тоже пожал.
— От лица Министерства Внутренних Дел Союза Советских Социалистических Республик, а также от лица простого советского трудового народа выношу вам благодарность за помощь в задержании особо опасных преступников!
— Служу Советскому Союзу! — на этот раз мы с Мишкой ответили синхронно.
— Служите, орлы, служите… Будь моя воля — каждому бы выдал по «Красной звезде»! Молодцы! Если после академии всё-таки надумаете к нам, то милости прошу. Нам такие кадры позарез нужны. Да и сейчас… пока не приняли присягу, то можете позвонить мне и тогда всё порешаем. Телефон я оставил у капитана Драчука, так что, если надумаете… — майор хитро подмигнул.
— Спасибо, товарищ майор, но мы… — я посмотрел на Мишку, тот кивнул в ответ. — Мы лучше продолжим путь по военной части.
Майор хмыкнул, наткнулся на довольную улыбку капитана Драчука и покачал головой. Зинчуков сделал шаг к столу Драчука, отчего тот вскочил и чуть вытянулся. Майор пожал руку и капитану, после чего поднял со стола фуражку и надел на голову. Он повернулся к нам.
— В таком случае, честь имею! — козырнул майор.
Мы вытянулись во фрунт и тоже отдали честь.
— Капитан, я бы на вашем месте наградил этих сознательных курсантов. Всё-таки немаленькое дело сделали. Прощай.
— Так точно, награжу, товарищ майор, — капитан поднес руку к голове. — Вот прямо сейчас и начну раздавать награды.
Майор усмехнулся, после чего похлопал меня по плечу и вышел из кабинета. Серега и Лёха всё это время молчали, но после выхода майора облегченно выдохнули. Как будто боялись выпусканием воздуха нарушить звуковой фон в кабинете.
Капитан Драчук смотрел на нас, мы пялились на него. Эта игра в гляделки продолжалась недолго. Капитан кашлянул и произнес:
— Мда… Сначала я думал, что к нам блатные папенькины сынки прибыли, а как оказалось. В общем, майор ко мне спустился последним. Ваши похождения расписаны уже перед руководством, так что мне было дано указание наградить вас тремя увольнительными. Каждый из вас в выходной день сможет воспользоваться увольнением и весь день пошататься по Москве.
— А мы тоже? — встрял Лёха.
— А вы с какого перепуга? Вы геройски дрыхли в то время, пока ваши друзья боролись с бандитами.
— Мы отвлекали внимание и усыпляли бдительность тех двоих, — отрапортовал Лёха. — Не будь нас — двое преступников были бы начеку и их не удалось бы так легко взять! Ведь мы так старались, что их один Епифанов смог одолеть. Неужели наш артистизм пропадет зря?