Слышишь, Кричит сова !
Шрифт:
Для чего она была ему нужна, скажем чуть позже, пока же пусть читатель поверит, что нужна была очень. Иначе зачем бы серьезный и рассудительный Жуков изо дня в день, без выходных и без праздников, после нелегкого трудового дня допоздна вкалывал бы в заброшенном сарае целых три года?
Итак, с самого начала отвергнув все псевдонаучные идеи, которые клали в основу своих машин многочисленные герои фантастических романов, Иван Жуков взялся за дело, руководствуясь здоровым инстинктом изобретателя велосипеда. Трудно сказать, что в конце концов получилось бы у него, скорее всего не получилось бы ничего, если бы не то жгучее желание, которое было стержнем предпринятой работы. Именно то, чего не хватало его предшественникам и возможным конкурентам. По не совсем проверенным данным, ежегодно в мире предпринимается около двухсот тысяч попыток изобрести перпетуум мобиле и примерно столько же попыток создать машину времени. И тот факт, что последнее удалось одному только Ивану Жукову,
Как часто великие открытия имеют поводом совершенно ничтожные происшествия - пресловутое яблоко Ньютона, например. И страшно подумать, что изобретение машины времени могло не состояться, если бы обычный ход Ивановой жизни не был бы неожиданным образом нарушен и дальнейшие события не выстроились в совершенно иную цепочку, последним звеном которой и стало великое изобретение, Дело было так: в декабре 1960 года Иван Жуков выиграл по трехпроцентному займу ни много ни мало целых пять тысяч рублей. И для начала решил заплатить вперед за квартиру на год. Шагая домой вечером, он зазевался, а вернее, задумался, и тут прямо на него вылетел, ослепив фарами, грузовик. В беспамятстве Иван провалялся на больничной койке ровно три месяца и три дня. В общем, когда он выписался из больницы, оказалось, что выигранные им трешки, пятерки и полусотенные, которыми три месяца назад выдали в сберкассе выигранные им пять тысяч, сегодня интересуют только коллекционеров, и ни на один рубль из этих пяти тысяч не купить даже пачку сигарет "Памир". За неделю до выписки закончился срок обмена старых денежных знаков на новые, выпущенные при реформе 1961 года.
Другой на месте Ивана плюнул бы с досады или, на худой конец, запил бы с горя. Последнего от Ивана ждать было невозможно, а плюнуть он не мог из принципиальных соображений. Потому что не меньше, чем пьянство, а может быть, даже и больше, он ненавидел всяческую несправедливость. Поэтому-то, в частности, он даже и не задумался, когда участковый Хрисов предложил ему вступить в народную дружину. Дело даже не в том, что дядю Петю, как в неофициальной обстановке звался Хрисов, Иван уважал искренне и давно. И причины этого уважения были особые. В октябре сорок пятого года молоденький милиционер привел в детдом несусветно худого и голодного оборвыша, которого выудил из товарного вагона, стоявшего на запасных путях. Беспризорник этот путешествовал на товарняках уже второй год, но на сей раз перепутал в темноте и полез не в тот вагон. Путешественнику было семь лет, звали его Иван, фамилия была Жуков, а отчества своего он не знал. А поскольку при записи в детдом отчество непременно требовалось, то, недолго поразмыслив, милиционер сказал: - Ну, нехай будет Петрович...
Шли годы, но ефрейтор, потом сержант и, наконец, старший сержант Петр Ильич Хрисов поддерживал с Иваном, как говорят, тесную связь. И не только потому, что у него самого судьба сложилась, как у того солдата из песни "Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью...", и не только потому, что в судьбе его и в судьбе подобранного им пацана было так много похожего, но и потому, что мальчишка этот приглянулся ему какой-то внутренней твердостью и неразговорчивой рассудительностью. Иван был трезво мыслящим человеком и, основательно поразмыслив, пришел к выводу, что все его литературные предшественники шли неверными путями. Вывод такой сделал Жуков на том справедливом основании, что машина, которую намеревался построить он, существовала только на страницах книг и не выпускалась до сих пор ни серийно, ни хотя бы одиночными экземплярами. Короче говоря, все эти машины, основанные на самых различных принципах - и простых, и сложных, и головоломных, были занимательной выдумкой, не больше. А Ивану Жукову позарез была нужна реальная, персональная и главное, действующая машина времени.
Для чего она была ему нужна, скажем чуть позже, пока же пусть читатель поверит, что нужна была очень. Иначе зачем бы серьезный и рассудительный Жуков изо дня в день, без выходных и без праздников, после нелегкого трудового дня допоздна вкалывал бы в заброшенном сарае целых три года?
Итак, с самого начала отвергнув все псевдонаучные идеи, которые клали в основу своих машин многочисленные герои фантастических романов, Иван Жуков взялся за дело, руководствуясь здоровым инстинктом изобретателя велосипеда. Трудно сказать, что в конце концов получилось бы у него, скорее всего не получилось бы ничего, если бы не то жгучее желание, которое было стержнем предпринятой работы. Именно то, чего не хватало его предшественникам и возможным конкурентам. По не совсем проверенным данным, ежегодно в мире предпринимается около двухсот тысяч попыток изобрести перпетуум мобиле и примерно столько же попыток создать машину времени. И тот факт, что последнее удалось одному только Ивану Жукову, заставляет нас настаивать, что именно жгучее желание и было непременным условием успеха, которое позволило Ивану Жукову выполнить невыполнимую,
Как часто великие открытия имеют поводом совершенно ничтожные происшествия - пресловутое яблоко Ньютона, например. И страшно подумать, что изобретение машины времени могло не состояться, если бы обычный ход Ивановой жизни не был бы неожиданным образом нарушен и дальнейшие события не выстроились в совершенно иную цепочку, последним звеном которой и стало великое изобретение. Дело было так: в декабре 1960 года Иван Жуков выиграл по трехпроцентному займу ни много ни мало целых пять тысяч рублей. И для начала решил заплатить вперед за квартиру на год. Шагая домой вечером, он зазевался, а вернее, задумался, и тут прямо на него вылетел, ослепив фарами, грузовик. В беспамятстве Иван провалялся на больничной койке ровно три месяца и три дня. В общем, когда он выписался из больницы, оказалось, что выигранные им трешки, пятерки и полусотенные, которыми три месяца назад выдали в сберкассе выигранные им пять тысяч, сегодня интересуют только коллекционеров, и ни на один рубль из этих пяти тысяч не купить даже пачку сигарет "Памир". За неделю до выписки закончился срок обмена старых денежных знаков на новые, выпущенные при реформе 1961 года.
Другой на месте Ивана плюнул бы с досады или, на худой конец, запил бы с горя. Последнего От Ивана ждать было невозможно, а плюнуть он не мог из принципиальных соображений. Потому что не меньше, чем пьянство, а может быть, даже и больше, он ненавидел всяческую несправедливость. Поэтому-то, в частности, он даже и не задумался, когда участковый Хрисов предложил ему вступить в народную дружину. Дело даже не в том, что дядю Петю, как в неофициальной обстановке звался Хрисов, Иван уважал искренне и давно. И причины этого уважения были особые. В октябре сорок пятого года молоденький милиционер привел в детдом несусветно худого и голодного оборвыша, которого выудил из товарного вагона, стоявшего на запасных путях. Беспризорник этот путешествовал на товарняках уже второй год, но на сей раз перепутал в темноте и полез не в тот вагон. Путешественнику было семь лет, звали его Иван, фамилия была Жуков, а отчества своего он не знал. А поскольку при записи в детдом отчество непременно требовалось, то, недолго поразмыслив, милиционер сказал: - Ну, нехай будет Петрович...
Шли годы, но ефрейтор, потом сержант и, наконец, старший сержант Петр Ильич Хрисов поддерживал с Иваном, как говорят, тесную связь. И не только потому, что у него самого судьба сложилась, как у того солдата из песни "Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью...", и не только потому, что в судьбе его и в судьбе подобранного им пацана было так много похожего, но н потому, что мальчишка этот приглянулся ему какой-то внутренней твердостью и неразговорчивой рассудительностью, редкой не то что у пацанов, но и у иных взрослых. И по совету Хрисова же Иван определился в ремесленное: "Чего тебе не хватает? Специальности. Вот и думай".
Так что основания уважать Хрисова у Ивана, как видим, были.
Но было еще одно. Ну зачем, спрашивается, тогда, в сорок пятом, нужно было ему возиться с каким-то вшивым беспризорником? Выгнал бы из вагона и ладно. А он повез его за полсотни километров - в детдом. Первое было бы несправедливо, второе - справедливо. А понятия эти Иван к своим семи годам научился очень четко различать.
И ничего более ненавистного, чем несправедливость, он не знал. И неважно- большая ли, малая ли. И первое интуитивное впечатление от Хрисова было - справедливый дядька. А раз справедливый - значит, хороший. Потомуто тогда Иван и подчинился, и поехал с ним. Захотел бы удрать - так в два счета, опыт у него по этой части был богатый. Но не захотел. И никогда об этом не жалел. А о знакомстве с Хрисовым тем более, что с годами первое ощущение превратилось в уверенность, в знание - дядя Петя человек справедливый. Это было самое главное. И когда участковый предложил ему вступить в дружину, Иван нисколько не колебался, потому что, если хулиган пристает к женщине или, скажем, к девушке - это прежде всего несправедливость.
Случившееся с ним Иван тут же, естественно, причислил к столь ненавистной ему категории: деньги он выиграл по закону, но стечение обстоятельств помешало ему их получить. И это было несправедливо. И именно по этой причине Иван никак не мог плюнуть. Неважно, что деньги в обшем-то не такие уж большие. Главное - принцип: справедливость нужно восстановить. Но как? Здесь бы и могла оборваться цепочка неожиданных событий, но вступил в действие закон лавины - один камешек потащил за собой следующий. Таким следующим камешком оказалась книжка, которую читал на дежурстве Иванов напарник Костя Белан. Даже не книжка, а одно ее название - Костя читал уэллсовскую "Машину времени". Это уже потом Иван прочитал эту, как и многие другие такого рода книги, в поисках технического решения, и, не найдя, принялся изобретать собственный велосипед. Книжки он сдал в библиотеку, на этажерке осталась одна только "Машина времени" Уэллса, сохраненная Иваном из смутно сентиментальных соображений - память о первом, хоть и неверном этапе его поисков.